Виктория Олеговна ушла.
Школа осталась без уборщицы.
Алешкин еще мог бы обойтись без преподавателя, мог заменить его уроки, пусть временно, телевизионной лекцией, - существовали школы вообще без преподавателей... Вот только без уборщицы он обойтись не мог.
В школе должна быть чистота, как в хирургическом кабинете, - все это входило в начала воспитательной работы.
Школе нужна была уборщица, но Алешкин не знал, где ее найти.
Это уже стало проблемой не только в его школе, но и в стране. Никто не хотел заниматься таким скучным и нетворческим делом. Где только возможно, уборщиц заменили автоматы, появились автопылесобиратели, автополомойки, автомусоросборщики и прочие машины специального назначения. Под ступеньками лестниц появились автощетки, которые сметали с ног входящих уличную пыль. Но слишком сложен был интерьер, окружающий человека и на работе, и в быту, поэтому самые остроумные автоматы не везде могли заменить самую обычную живую уборщицу. А тем более в начальной школе.
Роботы все еще очень дороги в изготовлении и применялись только для работы на трудных планетах. Специальное постановление запрещало использовать роботов для наземных работ.
Без особых надежд Алешкин обратился с просьбой в Бюро Предложений. Подумал, кто из преподавателей хотя бы временно мог заняться столь ответственной и хлопотливой работой. Потом набрал номер на звуковизоре и увидел на экране массивное лицо Бухова с отекшими подглазьями - следами старых космических перегрузок.
— Что? - сразу спросил Бухов. - Опять мой техник что-то натворил?
Алешкин рассказал про «черепашку».
— Вон... - покрутил головой Бухов. - А ведь я еще у нее предохранители вытащил.
— Значит, он их поставил.
— Сообразил.
— Он-то сообразил.
— Ну вот, я и говорю, в технике он разбирается. А в остальном... - Бухов сокрушенно покрутил головой.
— Понимаю, - сказал Алешкин.
— В мать, - подтвердил Бухов. - Ремнем бы, изредка.
— Не положено. Архаизм.
— Архаизм... Значит, навертела она там дырок? Ну я тебе ремонтника пришлю.
— А я не об этом.
— А еще что? - сразу встревожился Бухов.
— Виктория Олеговна уходит.
— Не отпускай.
— Не могу. Сам знаешь... Вот остался без уборщицы.
— Плохо.
— Куда хуже. Как ты там без них обходишься?
— Автоматов понаставил, где только можно.
— А где не можно?
— Сам убираю... Слушай, а не пойти ли мне в школу уборщицей? Без меня тут Космопорт обойдется как-нибудь.
— Да без тебя-то обойдется, - поддел Алешкин. - Только мне ты не подойдешь.
— Не справлюсь?
— У меня же работать нужно. Это тебе не кнопки нажимать. А потом - дети.
— Да, профиль у меня не тот.
Бухов некоторое время молча разглядывал насупившегося Алешкина.
— Слушай, - вдруг сказал он. - Найду я тебе уборщицу. Да, серьезно, что ты на меня уставился. Не веришь?.. Завтра с Луны прилетает.
— С луны?
— С нее самой, с «Луны-50»...
Тяжелое гудение оборвало разговор, изображение на экране исчезло за сплошными белыми полосами. Алешкин терпеливо ждал - со стартовой площадки поднимался корабль, он постепенно набирал скорость, звук ушел в зенит, постепенно затих, и Алешкин опять увидел лицо Бухова.
— Значит, космонавт? - спросил Алешкин.
— Ну, космонавт.
— Так он же ко мне не пойдет.
— Как это не пойдет? Скажу, и пойдет.
— Ему отдыхать положено, два месяца.
— А чего ему отдыхать.
— Как чего? Не железный же он.
— Не железный, это верно...
Экран мигнул, еще раз мигнул. Бухов повернулся к селектору.
— Слушай, меня тут «Сатурн» вызывает, ты извини, я отключусь. Ты приезжай завтра, «Селена» прибывает как всегда, в двадцать ноль-ноль. Бывай здоров.
Алешкин выключил звуковизор. Подумал. - Потом попросил справочное Космопорта сообщить, кто работал на станции «Луна-50». Ему назвали четыре незнакомые фамилии.
4
Потрепанный «Кентавр» Алешкина не торопясь катился по автостраде к Космопорту. Электромотор тянул плохо, аккумуляторы давно требовалось заменить, ходовая часть нуждалась в основательном осмотре: вообще машиной надо было заняться всерьез.
— Сапожник без сапогов, - говорила Мей.
— Без сапог, - поправлял Алешкин.
На возню с «Кентавром» все не хватало времени. Можно попросить ремонтников Бухова, они сделают, но мешало самолюбие: что, разве он сам белоручка?
Опускающееся солнце слепило глаза, Алешкин включил поляризаторы переднего стекла, и солнечный диск стал походить на раскаленную докрасна сковородку.
Когда он подъехал к стоянке Космопорта, «Селена» уже совершила посадку, ее бело-голубой конус виднелся на поле, от него поднимался легкий дымок. Алешкин прошел к Бухову. Тот, как всегда, сидел за селектором. Увидев Алешкина, Бухов кивнул, продолжая разговор. Алешкин опустился в кресло, нащупал под рукой кнопки управления, опустил у кресла спинку, убавил упругости и расположился поудобнее.
— Ну, вот и посылайте его сюда, - говорил Бухов. - Найдет дорогу, что он - маленький? Он же у меня был.
Бухов отодвинулся от селектора.
— Мой-то техник, - сказал он, - дома автощетку установил.
— Не работает?
— Еще как работает. Как заходишь, эта щетка кидается на тебя, словно дикая кошка. На непривычного человека, знаешь, действует... Я уж ее выключаю, а то соседи и заглянуть боятся.
Алешкин услыхал, как за его спиной открылась дверь, кто-то вошел. Алешкин медленно поднялся с кресла.
У дверей стоял ТУБ.
Тот самый, Алешкин узнал бы его из сотни других, даже если бы не было номера на его плече. Оспины метеоритных ударов покрывали его плечи и массивную голову, и стоял он чуть завалившись на правую ногу, ту самую ногу, которую вывернул, когда вытаскивал танкетку, спасая жизнь ему, Алешкину, и Мей.
— Старый знакомый? - сказал Бухов.
Алешкин шагнул вперед. Он постеснялся Бухова, а ему захотелось даже обнять ТУБа, хотя это была всего-навсего машина, полмиллиарда микротранзисторов и две сотни моторов и рычагов.
— Здравствуй, ТУБ!
Он протянул руку, и ТУБ ответно поднял свою ручищу. Алешкин ощутил на пальцах тихое пожатие.
Но сказать в ответ ТУБ ничего не мог, только хрипнул и замолчал.
— Бедняга. Совсем голос потерял. Досталось ему там, за эти годы.
— Досталось, - согласился Бухов. - Поработала машинка. Даже с Луны списали по негодности. Вон акт лежит. Пижоны, я смотрю, там, на «Луне-50», возиться с ним не хотят. Подай им новенькое. А ему присмотр нужен.
— Он ему еще и в мое время нужен был.
— Вот я и говорю. Теперь ему куда, только на разборку. А с присмотром еще работал бы да работал.
