Спустя некоторое время она сама сняла респиратор и, приподнявшись, села. Давление воздуха на всем корабле было восстановлено, переборки автоматически открылись. Утечка была значительной и Рипли знала, что скоро им придется столкнуться еще с одной проблемой: запасы воздуха на «Ностромо» стремительно сокращались.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Паркера Эш. — И что здесь, в конце концов, произошло?
Паркер, утерев кровь в углу рта, вздохнул.
— Я жив…
Вопрос Эша он пропустил мимо ушей.
— Что с Чужим? — задал новый волос Эш.
Поморщившись, словно от внезапной боли, Паркер сказал:
— Мы его упустили. Завыла сирена, и он в последний момент успел выскочить в коридор. Крышка внутреннего люка прищемила его руку, или что там у него. Но он отбросил ее, как ящерица хвост.
— Конечно, — заметил Эш. — При его способности к регенерации, ему это ничего не стоит.
— Затем этот обрубок начал истекать кислотой. К счастью для нас, раны у него затягиваются быстро, но кислота успела прожечь дыру на крышке люка, что и вызвало разгерметизацию. Эту дыру, наверное, даже отсюда видно.
— Теперь это уже не имеет значения, — сказал Эш. — Но кто же включил эту сирену?
Рипли в упор посмотрела на него:
— Это тебя надо спросить.
— Что это значит?
Она вытерла запекшуюся под носом кровь.
— Разумеется, сирена включилась сама собой. Наиболее логичное объяснение, не правда ли, Эш? Всего лишь небольшой временный сбой. Удивительное совпадение!
Эш смотрел на нее, прищурившись. Рипли, перец тем как произнести свои слова, на всякий случай передвинулась так, чтобы один из цилиндров с метаном оказался рядом с ней. Но Эш не сделал никакого движения в ее сторону. Она никак не могла его понять.
Если он виноват, то это был самый удобный момент, чтобы броситься на нее, пока она слаба, а Паркер окончательно не пришел в себя.
Невиновный человек пришел бы в ярость от несправедливых обвинений. Он же просто стоял и смотрел на нее. Наконец он заговорил. Голос его звучал резче, чем обычно.
— Если тебе есть, что сказать, говори. Я устал от постоянных инсинуаций в мой адрес. В чем ты меня обвиняешь?
— Никто тебя не обвиняет.
— К черту все! — он угрюмо замолчал.
Рипли долго ничего не говорила, потом указала на Паркера.
— Его надо отвести в изолятор. По крайней мере мы знаем, что автодоктор справится с этим.
Эш помог инженеру подняться, закинул его правую руку себе на плечи и они медленно пошли по коридору.
Рипли и Ламберт остались одни. Опираясь на руку Ламберт, Рипли встала. Ноги еще плохо держали ее.
— Ничего, — она улыбнулась. — Со мной все в порядке. Интересно, сколько кислорода стоил нам этот последний эпизод. Я хотела бы знать точно.
Ламберт не ответила, вопросительно глядя на Рипли.
— В чем дело? Почему ты смотришь на меня так? Запас кислорода на исходе?
— Не набрасывайся на меня, — сказала навигатор безо всякой обиды. — Ты подозреваешь Эша. Ты фактически обвинила его в том, что он поднял тревогу, чтобы спасти Чужого, — она медленно покачала головой. — Почему?
— Потому что я думаю, что он лжет. И я сумею это доказать.
— Доказать что? Даже если ты каким-то образом выяснишь, что это он включил сирену, ты не сумеешь доказать, что это не простая случайность.
— Удивительно подходящее время для подобной случайности, тебе не кажется?
Рипли немного помолчала, потом тихо спросила:
— Ты по-прежнему считаешь, что я ошибаюсь?
— Не знаю, — у Ламберт, казалось, не было сил спорить. — Я уже больше ничего не знаю. Да, мне кажется, что ты ошибаешься. Или сошла с ума. Для чего Эшу или кому-нибудь другому оберегать чудовище? Оно ведь убьет его точно так же, как Бретта и Далласа. Если они, конечно, мертвы.
— Ну что же. Спасибо за откровенность.
Рипли повернулась и пошла по коридору.
Ламберт посмотрела ей вслед, пожала плечами и стала подбирать с пола контейнеры. Для их выживания метан теперь был так же важен, как и кислород.
— Эш, ты здесь? Паркер?
Не получив ответа, Рипли осторожно вошла в центральный компьютерный отсек. На какое-то время весь банк памяти «Ностромо» был в ее распоряжении.
Она уселась перед главным терминалом и прижала большой палец к идентификационной пластине. На дисплее загорелась дата.
До сих пор все было просто. Теперь предстоит основная работа. Она задумалась, потом набрала пятизначный код, который, по ее мнению, должен был дать ей возможность получить ответ на мучивший ее вопрос. На экранах ничего не менялось, система ожидала правильного запроса. Она попробовала другую, редко используемую комбинацию цифр, с тем же результатом.
В отчаянии она выругалась. Если ей придется перебирать случайные комбинации, то она будет сидеть в этом отсеке до Страшного суда. Что, впрочем, при тех темпах, какими Чужой уменьшал состав экипажа, наступит в не столь отдаленном будущем.
Она попробовала набрать третичную комбинацию вместо первичной, и, к ее великому удивлению, экран очистился. Но на нем не появилось приглашения ввести запрос. Это означало, что набранного кода недостаточно. Что делать?
Она взглянула на вспомогательную клавиатуру, доступную любому члену экипажа, ноне позволявшую получить наиболее важную информацию.
Если она вспомнит правильный код, то сможет использовать эту клавиатуру, чтобы связаться с главным банком данных.
Она быстро пересела в другое кресло, ввела код, по счастью оказавшийся правильным, и набрала первый вопрос. Если она получит доступ к данным, то ее вопрос появится на экране.
Замигали огоньки, экран очистился и на нем загорелся первый вопрос:
"КТО ВКЛЮЧИЛ СИГНАЛ ТРЕВОГИ ШЛЮЗА 2?".
Ниже появился ответ:
"ЭШ".
Рипли сидела, осмысливая эту информацию. Она ждала именно этого ответа, однако бесстрастное появление четких букв на экране потрясло ее до глубины души. Итак, это был Эш. Теперь предстояло выяснить, во всех ли случаях не обошлось без его участия? Рипли задала новый вопрос:
"ОБЕРЕГАЕТ ЛИ ЭШ ЧУЖОГО?".
Второй ответ был столь же лаконичен, как и первый:
"ДА".
Рипли тоже решила быть краткой:
"ПОЧЕМУ?".
Она напряженно выпрямилась в кресле. Если компьютер откажется выдавать нужную информацию, Рипли, не зная дополнительного кода, не сумеет заставить его сделать это. Существовала также возможность, что странное доведение научного сотрудника для самой Матери было загадкой. Однако Мать ответила:
