Во время атаки все, что происходит вокруг судна, видно только из «боевой». Хорошая картинка на мониторах огневой группы, сидящей прямо в геометрическом центре корабля. Неплохой обзор еще и у резерва – младших навигаторов, которые занимают на время боя ходовую рубку. Вообще, непосредственных участников событий набирается не больше пятидесяти человек. Отдыхающая вахта лежит по каютам, застегнув маски спецкостюмов, и давит храпака. Если нужно будет кого–то подменить или вообще покинуть терпящий бедствие корабль, их разбудят.
Принцип «меньше знаешь – лучше спишь» не распространяется в боевой обстановке только на командира, старпома и бригаду техников. Их подменять некому. Пост Рашена в боевой рубке, Боровского – в ходовой, Вернеру с командой положено сидеть у переборки реакторного отсека. Еще на идущем в бой «Тушканчике» обязаны бодрствовать доктор Эпштейн и ассистирующая ему в трудных случаях Линда. Чем и занимаются беспробудно. У этой парочки все поперек Устава – в походе работы невпроворот, а в бою как раз можно и отоспаться. Пока на корабле спокойно, обязательно кто–нибудь либо ногу подвернет, либо ударится в депрессию. А едва начинается война, тут все как на подбор абсолютно здоровые люди, некуда печать ставить. Вот и лежи себе, отдыхай, пока родной «Тушканчик» паче чаяния не заработает сквозную дырку в рабочей зоне. Чего на круизерах практически не бывает, а если вдруг и случится, так мертвецам терапия все равно ни к чему.
Поэтому к моменту выступления контр–адмирала Эссекса в прямом эфире жизнь на круизере «Пол Атридес» шла своим привычным чередом. Флагман идеально держал позицию в центре атакующей группы и, басовито урча накопителями, падал на Марс. Идущие в авангарде дестроеры уже коснулись верхних слоев атмосферы.
– Внизу небольшая турбулентность, – сказала Ива. – Может быть, на входе слегка тряхнет. Полагаю, все пристегнуты?
Рашен, адмиральские функции которого на данный момент исчерпались и сводились к глубокомысленному рассматриванию информации на мониторе, благодушно хмыкнул.
– Две минуты до огня, – доложил Фокс.
– Да. Эй, что там в эфире? Клиент не шевелится?
– Никак нет, сэр. Есть небольшой фон, но это их мобильные рации.
«Тушканчик» вдруг дернуло и ощутимо поволокло влево. Судя по всему, «небольшая турбулентность» тянула на серьезный шквал.
Корабль рыскнул и встал на прежний курс.
– Буря, – пробормотала Ива. – Смерч. Посмотрите, сэр, внизу настоящий торнадо. Идет к нашей цели.
– Вот они и не шевелятся, – заключил Рашен. Обозначающие положение кораблей звездочки на его мониторе показывали, что группа отлично держит строй. – Ровно идем. Точно по графику. Даже…
Тут–то Эссекс и произнес исторические слова.
Астронавты потом говаривали, что, когда раздалось это напрочь демаскирующее группу «FW», им показалось, будто от такого кощунства на секунду остолбенел весь обитаемый космос.
– Идиот! – заорал в боевой рубке «Тушканчика» Рашен и вызвал Эссекса на кодированной волне.
– Есть захват цели, – безмятежным тоном доложил Фокс.
Заходящий в атаку круизер звенел, как струна.
Рашен громко сказал по–русски нечто такое, чего никто не понял. На «Тушканчике» знали адмиральский лексикон, но это было что–то новенькое.
Поругаться от души начальник штаба ему не дал.
– Большое скопление техники в зоне поражения, – быстро сказал он, появляясь на мониторе. – И никого вокруг.
– Что ты наделал, suka! Расползутся же!
– Не успеют. Я повторяю – никого вокруг на верных сто миль.
– Ну и что, ты, адмирал хренов!
– По Уставу союзные войска должны уже быть здесь на дистанции в тридцать миль и ждать, когда мы отстреляемся.
– Какой Устав, ты, придурок, они же марсиане!
– Да, но согласовывали–то операцию наши. Значит, мы должны ориентироваться на земной Боевой устав. В противном случае нас бы предупредили.
– Ты действительно Задница, – ответил Рашен и отключился.
Эссекс сделал жест, как будто умывает руки. На контр–адмирала смотрели удивленные глаза – никто из его подчиненных, сидевших в оперативной рубке «Гордона», смысла этого движения не знал.
Внизу появились желтые всполохи – кто–то наугад молотил небеса лазером. Смысла в этом не было никакого, группа F все равно избрала для атаки самое бредовое направление.
Рашен, бормоча под нос русские слова, повернулся к обзорному экрану.
– Марсианскую волну мне немедленно, – приказал он. – Голосовую связь!
– Минута до огня, – напомнил Фокс.
– Знаю! – рявкнул адмирал. – Дайте связь! Найдите их!
Ива, которая сейчас наводила вибрирующий и рыскающий на курсе «Тушканчик» на цель, не могла повернуться, но отлично представляла себе, какие у адмирала злые глаза. Такого, что творилось в эту минуту, она еще не видела. Ей и в голову не приходило, что это возможно – за считаные мгновения до атаки искать контакта с противником.
Беспорядочная пальба снизу прекратилась. А динамики аудиосвязи вдруг ожили.
– Поверхность вызывает адмирала Эссекса! – прокричал незнакомый голос. – Ради бога, адмирал!
– Контр–адмирала Эссекса, – сварливо поправил Рашен, прислушиваясь. – Не узнаю. Что это еще за hui s bugra?!
– Не идентифицируется, – доложил связист. В голосовой картотеке «Тушканчика» были данные на всех действующих марсианских командиров. Иногда это здорово помогало раскрыть чужую военную хитрость.
– Здесь Эссекс, – раздалось в эфире. – Кто вы?
– Полковник Тон, самооборона Республики! Где вы, адмирал? Что происходит?!
– Почему атаковали, не дождавшись нас?
– Да… как же… Что значит – не дождавшись?
– У нас приказ о совместной операции. Мы отстреливаем площади, вы захватываете.
– Кого захватываем?! – изумился марсианин.
В эфире воцарилось гробовое молчание. Судя по всему, Эссекс терзался сомнениями. Или уже сожалел о проявленном благородстве и прикидывал, что ему за это будет от Рашена.
– До огня тридцать, – сказал Фокс.
– Никакого полковника Тона, – доложил связист. – Не было и нет, я проверил.
– Я так и думал, – кивнул Рашен. – Дурят нашего брата. Ох, уйдем живыми, Заднице несдобровать… Удавлю паникера.
– Здесь просто шахты… – промямлил марсианин. – Мы охраняем… Только не стреляйте, бога ради…
– К сожалению, бога нет, – сказал Эссекс с тоской в голосе. – Эй, Алекс! – позвал он. – Прости меня, дурака.
– Вот бог и простит, – усмехнулся Рашен. Липовый полковник окончательно выдал себя. Марсиане не были религиозны. А вот пираты и контрабандисты, люди суеверные по самой природе своей воровской профессии, – были.
