Но почему? Единственной причиной того, что одна из столь могучих рас ничего не знает о другой, могло быть только непосредственное вмешательство конкурента. К подобному заключению — вполне правильному — и пришел Гарлейн. Однако, будучи эддорианином, он мог сделать более определенные выводы. Тот факт, что его наследственная память оказалась подавленной, не относился к числу предположений; он знал это совершенно точно! Он знал, что его разум содержит всю информацию, вплоть до полученной когда-то его отдаленнейшими предками; и если контакт имел место, то некие следы должны сохраниться — как бы тщательно их ни стирали.
Он вспоминал, углубляясь в прошлое… Смутные картины проносились перед ним, неясные и туманные, словно кто — то смазывал их стремительным движением противоборствующей, мысли. Он не сумел добраться до всех тайников памяти, но теперь не сомневался, откуда взялись эти запечатанные двери.
— Итак, вы не хотите, чтобы я вспомнил, — произнес он вслух, не дрогнув, не переменившись в лице. — И вы, неведомые, считаете, что способны помешать мне? Помешать вспомнить? — глаза Гарлейна сверкнули, и он с угрозой в голосе закончил:
— Сейчас я прерву поиски, но будьте уверены, вскоре мне удастся их возобновить. Вам не скрыть от меня истину!
* * *
— Логическая машина закончила анализ природы их экрана, достопочтенный тарг, — произнес невианский инженер, протягивая Нерадо гибкую пластиковую ленту с символами.
— Полициклический… Поразительно! Эта слаборазвитая цивилизация знакома с принципом полициклической силовой зашиты! — тарг склонил длинную шею в тягостном раздумье.
В это время энергетический барьер, окружавший планетоид, засиял всеми цветами радуги и погас. Нерадо, возбужденно раскачивая голову над причудливым пультом, быстро защелкал переключателями, и генераторы корабля взвыли от перегрузки; выдержать такую атаку крепость Роджера не могла. Поверхность огромной сферы пылала теперь кроваво — красным адским пламенем, розовый туман окутывал ее со всех сторон, вгрызаясь в беззащитный металл, стенки шара становились все тоньше и тоньше, насыщая пространство парами металла. Внезапно чудовищный корпус планетоида завибрировал, ослепительные голубые вспышки пронизали красноватое облако; затем фонтаны огня брызнули к равнодушным холодным звездам. И на их фоне промелькнуло что — то темное, вытянутое, стремительное — промелькнуло и исчезло в космической тьме. Гарлейн Эддорский отбыл в свои пределы.
* * *
Невианский корабль удалялся, наполнив трюмы драгоценным грузом. Пленники, запертые в своем отсеке, не могли оторвать глаз от экрана, наблюдая гибель одного из самых грозных флотов Трипланетной Лиги. Наконец страшное истребление закончилось. Побледневшие люди переглянулись. С трудом шевеля пересохшими губами, Клио сказала:
— Конвэй, это чудовищно! Это просто невероятно, чтобы быть правдой! — Девушка всхлипнула, но, взглянув на Костигана, внезапно успокоилась. Он выглядел невозмутимым и задумчивым, и ничто на его молодом, но уже суровом лице не выдавало отчаяния или страха.
— Дела дьявольски плохи, — сказал он задумчиво. — И я мало что сумел понять… будь здесь Кливленд или Родебуш, они бы сумели все извлечь гораздо больше полезного. Например, эта вспышка — вы заметили, что некое тело оторвалось от планетоида в самый последний момент?
— Причем здесь это? Разве можно сравнивать какую — то вспышку и гибель целого флота? — с недоумением спросила Клио.
— Полагаете, Роджер сбежал? — густые брови Брэдли приподнялись. — Возможно, возможно… Очень любопытная мысль…
— Я даже не знаю, что подумать. Никогда не видел корабля, способного так стремительно набрать скорость… — Конвэй покачал головой. — Ладно, друзья мои, пока мы живы, не будем терять надежду. А сейчас, если мой диапазон еще не заблокирован, попробую выйти на связь с Землей.
Он прижал подбородок к груди и негромко произнес:
— Сэммз? Это Костиган. Быстро записывайте все, что я скажу, у нас мало времени. — Он начал доклад и говорил около десяти минут, стараясь как можно быстрее и точнее изложить все подробности. Внезапно Конвэй умолк, вздрогнул, словно от сильной боли, потом резко рванул рубаху на груди и, сорвав с шеи небольшой медальон, отшвырнул его прочь.
— Засекли передачу! — его лицо было мрачным. — Помехи такие, что меня словно током долбануло словно… Не пугайтесь, я не ранен, — поспешил он добавить, заметив тревогу в глазах девушки. — Хорошо еще, что вы стояли поодаль, и я никого не задел…
Клио нежно погладила его руку.
— Ничего, милый… ты успел рассказать почти все, — она приложила ладонь Конвэя к своей щеке и тихо спросила:
— Как ты думаешь, куда они нас везут?
— Не знаю, — честно ответил Костиган, засмотревшись в бездонную глубину ее. — Не знаю и не хочу тебе лгать… Но этот корабль не из Солнечной системы — значит, теперь они летят к себе, куда-то в невероятную даль…
Глава 11
Приключения на Невии
Невианский звездолет продолжал свое странствие. И Брэдли, и Конвэй уже догадывались, что скорость его во много раз превышает скорость света, однако казалось, что корабль стоит на месте — столь тщательно поддерживалась на нем гравитация, чуть более слабая, чем на Земле.
Брэдли, старый космический волк, привычный ко всему, посчитал за лучшее удалиться в свою каюту и немного отдохнуть. Спустя несколько минут до Конвэя и Клио долетел его оглушительный храп, по мощности примерно равный среднему атомному взрыву. Но они были настолько заняты, что даже эти чудовищные звуки не могли им помешать.
Костиган стоял посреди комнаты, рядом с Клио, однако руки их теперь не соприкасались. Напряженная поза молодого офицера и его глаза, смотревшие на девушку нерешительно, почти робко — все свидетельствовало о том, что их беседа приняла нелегкий поворот. По сути дела, продолжался старый спор.
— Ты не прав, Конвэй, совершенно не прав! — серьезно говорила Клио. — Ты знаешь, что чувствуешь на самом деле, и не надо обманывать нас обоих ложным благородством.
— Это не ложное благородство, — он отвечал не слишком-то уверенно. — Дело даже не в том, что мы встретились в экстремальной ситуации, подтолкнувшей нас друг к другу. Я чувствую всем сердцем — если сейчас между нами что-то произойдет, то это уже навсегда. Навсегда! Понимаешь? Не важно, когда и где мы займемся любовью — прямо здесь или на Земле… возврата уже не будет! А я считал и считаю, что тебе лучше не связываться со мной! Если ты прикажешь, я смогу обуздать свои чувства, но иначе… иначе я за себя не ручаюсь!
