Формирование полноценного мышления лишь в незначительной степени включает то, что традиционно принято называть воспитанием. Потому что воспитание направлено на привитие простейших правил совместного и совместимого проживания, компенсирующих проявления прорывающихся наружу индивидуальных животных инстинктов и практически не влияя на различия в принципах мышления, ограничиваясь умиротворяющими призывами к терпимости.
Третье отличие мышления от всех органов — самое главное и, добавим, роковое. Это отличие заключается в том, что в зависимости от того, какими принципами и представлениями будут руководствоваться люди, прививающие базовые понятия, мышление будет развиваться в различных направлениях и принимать совершенно различную, но уже взаимоисключающую, законченную и в дальнейшем неизменяемую форму! Это уникальное свойство мышления! На руке не появятся дополнительные пальцы, какие бы питательные вещества или диеты не использовать, какую бы нагрузку руке ни давать и какие бы условия не создавать. Максимум, чего можно добиться, — это гипертрофированного физического развития или дистрофии мышц, но все той же руки. Мышление же, формируемое взаимоисключающими представлениями, и развиваться будет в различных и, как правило, несовместимых направлениях. В итоге появляются носители «разных мышлений», образуя как бы разные популяции людей, которые при внешнем сходстве принципиально отличаются друг от друга. Что-то подобное кроманьонцам и неандертальцам, которые продолжительное время существовали одновременно, но относились к разным подвидам homo sapiens и враждовали друг с другом. Причем нельзя сказать, какое мышление лучше или хуже, так же, как нельзя сказать, какая рука лучше — левая или правая. Но никто не мешает проанализировать различие принципов и представлений, которые привели к появлению разных мышлений, и понять, какое из них объективно приводит к кризисному состоянию цивилизации и служит его обострению, а какое способно вывести цивилизацию из кризисного состояния и дать надежду на построение гармоничного человеческого общества[3].
Это различие не становится, разумеется, наследуемым качеством мышления и поэтому не может стать даже в малейшей степени основанием или оправданием для дискриминации, расизма или геноцида[4], но в каждый данный момент это различие — объективный природный факт! Поэтому можно утверждать, что разные мышления образуют на время жизни каждого поколения (не дольше!) разные «подвиды» homo sapiens, поведение которых, определяемое разными мышлениями, тоже будет различным в сходных ситуациях! В каждом следующем поколении будут меняться только группы людей, образующих эти «подвиды», становясь более или менее многочисленными и как-то меняя свою географию, но оставляя неизменным факт своего существования и причину деления. Ситуация в чем-то подобна распределению капель жира в кастрюле с супом, образующих островки на поверхности, которые могут сливаться или дробиться, оставаясь изолированными друг от друга. Никакое перемешивание не приведет к слиянию всех капель, так же, как никакие уговоры, агитации и пропаганда изменить подобную ситуацию в обществе не могут, потому что мотивами разного поведения будут самые сильные из существующих в природе стимулов — разные мышления, состояния которых уже мало от чего зависят. Поэтому в случаях взаимного пересечения, а это неизбежно в процессе роста мобильности и глобализации, отношение людей из разных групп друг к другу скорее всего будет враждебным или в лучшем случае настороженным. Несовместимость можно, конечно, держать в узде усилием воли и не проявлять враждебных эмоций, призывая себя и окружающих к терпимости, но такая ситуация всегда сохраняется лишь временно, выливаясь в конце концов в прямое столкновение, со всеми кошмарными последствиями. Фактически это и демонстрирует вся брутальная история человечества, достигшая сегодня состояния всеохватывающего кризиса: несовместимость разных «подвидов». И устойчиво гармонизировать отношения можно, только изменив содержание понятий, формирующих мышление. И альтернативы этому нет!
Вместо этого тем не менее — с древнейших времен до сегодняшнего дня — продолжаются поиски альтернатив, порождая сложнейшие и представленные огромным количеством людей институты, призванные не ликвидировать состояние интеллектуальной несовместимости — его просто не понимали и не понимают, — а предупредить или сгладить наиболее болезненные ее проявления, желательно, увы, за счет противостоящего человеческого сообщества. К ним относятся политика, дипломатия, юстиция, разведка-контрразведка, службы государственной безопасности, вооруженные силы, педагогика, национальная экономика и т. д. Причем число людей, представляющих любой, наугад выбранный институт, в десятки раз превышает численность людей, занятых во многих производственных или инновационных областях. Например, юстиция с разветвленными структурами, включающими судопроизводство, прокуратуру, адвокатуру, пенитенциарную систему и т. д. и т. п. Эту армию обслуживают многочисленные, национальные и международные организации — институты поддержания и утверждения существующей общественно-экономической системы и власти: при монархии — институты поддержки монархии, при демократии — так называемые «демократические институты», и т. д. С многочисленнейшими штатами людей, от дипломатических работников с советниками, экспертами, политологами, аналитиками, чиновниками, обслуживающим персоналом и т. д. до советов «мудрецов» или парламентских говорилен с многочисленным штатом и специально созданных учебных заведений, академий и «научно-исследовательских» институтов, где проводятся многочисленные «научные» исследования и защищаются полубессмысленные диссертации. А для оправдания и поддержки этого нелепейшего сооружения (понимают это олицетворяющие ее люди или нет — не важно) созданы специальные силовые структуры, предназначенные страхом подавлять стихийное возмущение людей. И всю эту паразитирующую ораву, ничего не создающую ни в материальном, ни в интеллектуальном плане, вынуждено кормить и содержать все остальное работающее человечество, причем обеспечивая им далеко не самый низкий уровень жизни[5]! Но ведь и сама демократия — эта «худшая форма общественного устройства… если не считать всех остальных», как иронически отметил Уинстон Черчилль, пришла на смену монархии, авторитаризму и диктатуре не вследствие прогресса знаний и технологий: демократия существовала уже в Древней Греции. Власти предержащие пришли к выводу, что придется считаться с тем, что разные «подвиды» человека очень хотят сохранять свою «самобытность» мышления, рассчитывать на свою часть общественного пирога и принимать участие в управлении обществом наравне со всеми, а еще лучше, если надо всеми. И если им не пойти навстречу, то все рухнет в результате всеобщей потасовки и кровавого хаоса. В итоге «учредили» демократию и сопутствующие ей институты вроде выборности, свободы слова и т. д., но, как и прежде, это стало попыткой лечения симптома, а не заболевания, потому что мышления остаются разными и несовместимыми. Взаимная враждебность не исчезла, а была лишь загнана внутрь, и стабильность всегда удавалось поддерживать только манипуляцией сознанием, становящейся зомбированием, а также устрашением и силой. Очевидно, что это только оттягивало развязку, а не исключало ее, и поэтому долго продолжаться так не могло: косметические процедуры оказывались все менее эффективными, и болезнь проступала все явственнее. Это и чувствует все большее число людей, как приближающуюся угрозу кризиса цивилизации, о котором говорил профессор С. Капица…«Чувствуют», вместо того чтобы на минуту задуматься и понять, что для разрешения практически всех противоречий цивилизации достаточно просто разработать и создать структуру по формированию полноценного мышления, через которую в обязательном порядке должна проходить вся новая человеческая генерация! И это должно стать в такой же мере обязательным для каждого ребенка, каким сейчас является школьное образование[6].
