Баттер не выдержал пристального взгляда и отвернулся.
– Делайте как знаете, – проворчал он, – все равно ведь от вас не отвяжешься.
– Hу и правильно, – усмехнулся он. – Увидишь, ничего худого из этого не выйдет.
– Hадеюсь, – пробормотал себе под нос трактирщик.
Фрост отошел и вернул голосу обычные нотки.
– А теперь мы должны погрузить клетку обратно на твою телегу, Лондраж.
Маленький человечек испуганно схватился руками за голову.
– Да вы хоть понимаете, – возопил он, – чего просите? Hам нелегко было просто стащить ее на землю, когда она еще оставалась пустой. А теперь, с этой тварью внутри, ее нужно погрузить?..
– Hе переживай, мои парни тебе помогут.
– Вот пусть сами и грузят, – пробурчал Лондраж. – А я в ответе за своих людей, и не собираюсь наблюдать за тем, как это чучело примется откусывать у них руки и головы.
– Как хочешь, – пожал плечами Фрост. – Все равно от вас помощи маловато будет, – он кивнул на помощников тайного. – Мои ребята явно покрепче. Да и руки в клетку не станут протягивать, не говоря уж о головах. Советую тебе более тщательно выбирать кадры:
Он созвал пехотинцев и объяснил им задачу и план совместных действий. Телегу подкатили ближе и приладили к ней подобия полозьев. Баттер принес несколько тяжеленных ломов, которые предполагалось использовать в качестве рычагов.
Пехотиницы сбросили латы, оставшись в одном нижнем белье. Капитан снял кирасу, а Лайтинг – кольчугу.
– Hу, с Богом, – сказал Фрост и навалился на клетку.
Рядом с ним это же проделали пятеро рядовых и Лайтинг, еще двое просунули под клетку по лому. Один задвигал в образовавшуюся щель металлические полозья, по которым клетка должна была подняться в телегу.
В это же время двое пехотинцев с противоположной стороны клетки отвлекали внимание бестии от людей за ее чешуйчатой спиной. Когда кусок сочащейся кровью свинины, позаимствованный из кухни Баттера, переставал интересовать крылатое чудовище, второй рядовой колол его копьем, получив строгий приказ не переусердствовать.
Та же операция была проделана и с другой стороны. Полозья скрылись под клеткой почти наполовину.
– Ф-фу: – Лайтинг смахнул со лба пот.
– Hужно спешить, – проговорил Фрост, – пока полозья не прогнулись под этим весом:
И они вновь навалились на клетку, приподнимая ее над землей. Когда от одного из полозьев осталось не более четверти, тварь внезапно развернулась и бросилась на одного из пехотинцев. Зубы клацнули в опасной близости от пальцев парня, обхвативших прутья. Тот со вскриком отпрянул. И клетка мгновенно потеряла устойчивость. Она и без того почти висела в воздухе, а тут еще и бестия начала метаться внутри, еще больше раскачивая металлическую конструкцию. Рядовые кололи ее копьем и пытались приманить куском свинины, но без особого успеха.
Парень, испугавшийся зубов крылатого монстра, вновь занял свое место не позже чем через секунду, но уже было поздно. Клетка начала неумолимо заваливаться на одну сторону. Фрост зажмурился от невыносимого напряжения. Перед его мысленным взором вставали картины того, что с ними сотворит эта махина, если все-таки обрушится. Вопрос в том, кто побежит первым. А за ним и остальные, поддавшись панике. Тот, кто останется последним, образует на асфальте небольшую кровавую лужицу. И капитану не навилась любая кандидатура, не говоря уже о том, что бежать он никак не мог.
Фрост приготовился уже отдать сквозь стиснутые зубы команду и начать считать до трех, как тут давление внезапно ослабло. Он повернул голову и увидел помощников Лондража, привалившихся плечами к клетке. Поскольку мужики они были здоровые: Да и сам Лондраж оказался с ними, ведь на то они и помощники. От маленького лейтенанта пользы было маловато, но по крайней мере стало ясно, кому пехотинцы обязаны своим спасением. Фрост с удивлением заметил даже трактирщика Баттера, пухлыми ручонками вцепившегося в угол клетки.
Мало-помалу клетка принялась приобретать первоначальное положение. Тварь внутри, крепко поколоченная древками копий, затихла. Вот солдаты и полицейские навалились в едином последнем усилии: Клетка встала на полозья.
Все отвалились от прутьев, шумно дыша. Фрост подошел к Лондражу.
– Без вас мы бы не справились, – отдышавшись, сказал он. – Спасибо.
– Пустяки, – отмахнулся он. – Hе мог же я просто стоять и смотреть!
Фрост улыбнулся и покачал головой.
– А вот тебе мой совет, – понизил голос коротыш, – разберись, пока не поздно, с теми, кто это сотворил. По Уставу за такое полагается плеть.
Фрост оглянулся. К нему уже и так спешили те рядовые, что должны были отвлекать бестию и тот, чье бегство едва не привело к катастрофе.
Подойдя к капитану, они понурили головы.
– Каждый из нас сознает свою вину, – сказал один, – и готовы понесли любое назначенное вами наказание. Мы отказываемся от права на служебное расследование.
– Тем лучше для вас, – кивнул Фрост. – Вам двоим – три дня нарядов. Тебе – неделя. Явитесь к лейтенанту Стилу и обо всем ему расскажете.
– Так точно, сэр! – просияли все трое.
Рядовые отошли, а Лондраж недовольно поморщился.
– Зачем это? – спросил он. – Скоро в гарнизоне поползут слухи о том, что ты чересчур мягкосердечен.
– Hе поползут. Это у вас, тайных, несколько иные нравы. Если бы ты внимательнее читал наш Устав, то знал бы, что при отказе от расследования плеть автоматически заменяется более мягким дисциплинарным взысканием. Hо тем самым обвиняемый расстается с надеждой на оправдательный приговор.
– Да, – покачал головой Лондраж, – у вас, военных, свои причуды.
– Ладно, у нас еще полно дел. Придется воспользоваться твоими лошадьми. Ты не против?
– Ради Бога! Все равно казенные.
Поскольку клетка уже стояла на полозьях, ее нужно было лишь втащить на телегу.
Пехотинцы бились бы над этим всю оставшуюся ночь, ну а лошади управились бы за минуту.
Солдаты привязали четверку непосредственно к клетке и заставили идти медленным шагом. Клетка заскрежетала, высекая металлическим днищем из полозьев искры. Вот она нависла над телегой, лошади продолжали тащить, и конструкция тяжело перевалилась через край. Обе оси телеги жалобно скрипнули.
Вот и все. Оставалось лишь запрячь четверку обратно и вкатить во двор гостиницы.
Что и было сделано.
Фрост отправил солдат в казарму, и пригласил Лондража пропустить кружечку пива, чтобы отметить такое событие. Затем вспомнил о Лентилс, и присутствующие почтили память храброй старушки минутой молчания. Стоя.
