— Боевая тревога! — распорядился капитан. — Срочное погружение!
Лодка загудела дизелями и стала опускаться в голубые глубины, но Йоганн Штимме был по-прежнему очень взволнован:
— Худо, если заметили, — сказал он, глядя в перископ за маневрами приближающегося эсминца шедшего под Юнион Джеком. — А ведь заметили, проклятье Нептуну и всем его русалкам!
— Ну и что? — удивился Скорфани.
— Здесь мелко, герр оберштурмбанфюрер! Они нас могут накрыть в полчаса — у нас нет маневра.
— Что же делать? — на этот раз заволновался и Скорфани. — Что бы вы делали в обычных условиях?
— Я бы атаковал, — заявил капитан. — Влепил бы им пару торпед и прорвался.
— Так вперед! — распорядился Скорфани.
— Не могу, — вздохнул капитан не отрываясь от перископа. — Ого! Они уже заходят на боевой!
— Это что? — возмутился террорист. — Измена?
И рука его потянулась к пистолету.
— Уберите вашу хлопушку! — разозлился капитан. — Я вам не Муссолини и не Хорти, можете не пытаться произвести на меня впечатление! Лодка перегружена — ваши шишки набрали слишком много золота!
— Ясно! — заявил Скорфани. — Готовьтесь к атаке, через десять минут все будет в порядке!
Вскоре в лодке послышался сильный шум: вояки из батальона «Вюртемберг» деловито изымали багаж и отправляли его через торпедные аппараты на дно. Операция, несмотря на отчаянные вопли бонз, прошла четко. Разгневанный рейхсляйтер грозил Скорфани партийным взысканием, но террорист только пожал плечами и велел запереть рейхсляйтера в гальюне. Через десять минут удовлетворенный капитан скомандовал полный вперед. «У-231» стала торопливо выбираться вдоль левого берега к выходу из бухты, надеясь проскочить незамеченной, но не тут-то было: эсминец, угадав этот маневр, уже шел наперерез.
Понимая, что пройти незамеченными не удалось, капитан, не отрываясь от перископа, отдал приказ:
— Носовые! К бою! Залп!
Лодка задрожала, торпеды весело понеслись к эсминцу. Тот, заметив опасность, стал менять курс.
— Опытные! — констатировал капитан. — Хорошо идут! Ага — первая мимо!
— Что мне делать? — вмешался Скорфани. — Я могу понадобиться?
— Ага — вторая тоже мимо! Конечно, герр Скорфани, прикажите своим людям поддерживать на лодке порядок и готовьтесь к рукопашной, если и остальные торпеды смажут. Третья мимо!
— Доннерветтер! — прорычал Скорфани и, выскочив из рубки, прокаркал: — Внимание! Всем занять места согласно боевому расписанию! Приготовьтесь к ближнему бою!
— Четвертая мимо! — заявил капитан и удовлетворенно заметил: — Ну, я так и думал: с этой позиции немудрено было промазать!
— Что теперь? — спросил его вернувшийся в рубку Скорфани.
— А теперь они, в свою очередь, попытаются нас угробить.
— Это чем же? — несколько испуганно поинтересовался великий террорист.
— Как это чем? Глубинными бомбами, конечно! Ага, пошли! Ну, считайте до пяти — сейчас рванет! Раз, два, три…
Через мгновение прогремел страшный взрыв…
Фухе и Конг стояли на мостике «Забияки Гарри» и наблюдали столбы воды, выраставшие перед самым носом корабля.
— Попали? — спросил Конг у стоявшего тут же капитана Джеймса Тонвуда.
— Сейчас посмотрим, сэр, — ответил тот, глядя в окуляры бинокля. Похоже, мимо, сэр.
— Что так? — поинтересовался Конг, укоризненно посмотрев на капитана.
— Бомбы старые, сэр, — невозмутимо объяснил тот. — Списаны еще в пятнадцатом году, сэр. Загружены по ошибке, сэр!
— Вот черт! — вступил в разговор Фухе. — Этак мы долго провозимся!
— Вы куда-нибудь спешите, сэр? — спросил капитан.
— Конечно, — ответил Фухе. — Шесть лет дома не был. А тут еще Алекс.
— Ты так к нему и не выбрался? — осведомился Конг, не отрываясь от зрелища взлетающих высь фонтанов воды.
— Так и не смог, — вздохнул Фред. — Когда Белград освободили, я узнал через контрразведку номер его телефона и звякнул. К аппарату подошла какая-то, судя по голосу, старая карга и, представьте себе, господин майор, категорически отказалась позвать Алекса к телефону!
— Гм… — промычал Конг. — Ага, еще рвануло! А может быть, это телефон тюрьмы?
— Женской? — удивился Фухе.
— А твоему Алексу только в женской и сидеть. Ага, еще и еще! Мы им тут всю рыбу поглушим!
— Пообедаем ухой, сэр, — отозвался капитан и тут же снял трубку зазвонившего телефона внутренней связи, немного послушал и бросил ее на рычаг.
— Плохо дело, джентльмены, — заявил он. — Они разворачиваются.
— Зачем? — удивился Фухе.
— Чтобы врезать нам из кормовых, сэр! Боюсь, что они не промахнутся, сэр!
— Что же будем делать? — вмешался Конг.
— Помолимся, джентльмены, — все так же невозмутимо заявил капитан. Снимем грех с душ, джентльмены. Эй, у руля! — тут же заорал он. — Три румба влево! Так держать!
«Забияка Гарри» изменил курс и пошел вдоль берега противолодочным зигзагом. Вскоре находившиеся на мостике смогли полюбоваться пенной полосой, пролегшей прямо за кормой эсминца.
— Первая мимо, джентльмены, — заявил капитан.
— А сколько еще? — спросил Фухе, вглядываясь в воду.
— Еще две, сэр, — сообщил Тонвуд, вглядываясь в воду. — Теперь они прицелятся лучше, сэр.
Вторая торпеда прочертила след перед самым носом эсминца.
— Ура! — заявил Фухе.
— Напрасно радуетесь, сэр! — развеял его радость капитан. — Они взяли нас в вилку, сорок тысяч крокодилов! Эй, у руля! Два румба вправо!
«Забияка Гарри» вильнул, и вовремя: у левого борта загрохотало, корабль качнуло, огромный фонтан воды рухнул на мостик.
— Третья, джентльмены, — сказал Тонвуд, отряхиваясь. — Кажется, попали, съешь их кальмары!
Он схватил трубку телефона и долго слушал, а затем обратился к Фухе и Конгу:
— Торпеда смазала, джентльмены!
— Ура! — на этот раз единым голосом воскликнули представители великой, хотя и нейтральной державы.
— Но, — продолжал капитан, — от сотрясения обшивка лопнула, джентльмены! Мы тонем, проглоти их всех кашалот!
— Что же будет? — растерянно спросил Фухе, чувствуя, что его встреча с верным другом-приятелем Габриэлем Алексом может и не состояться.
— Не беда, джентльмены, — успокоил их капитан. — «Забияка Гарри» уже трижды тонул. Поднимут, отремонтируют, покрасят, и все будет в порядке, джентльмены. Мой корабль еще сотню лет проплавает, клянусь Гольфстримом!
— А-а-а… а мы? — решил уточнить Фухе.
— Мы идем ко дну, сэр! — с достоинством объяснил Тонвуд. — Этот корабль пережил уже три своих экипажа, сэр!
