Мы втроем прошли на балкон, по дороге заглянув через открытую дверь в комнату. Там стол ломится от яств, хотя Аркадий все еще доцент, все еще там же и в том же. Просто мир, несмотря на тревожные крики насчет истощения ресурсов и оскудения запасов, незаметно, но верно богатеет, а с ним богатеют, хоть и не в такой степени, его граждане. Чего у Жанны на столе нет, так это модов. Для Аркадия любое генетическое изменение человеком – зло. Слепой и тупой природе – можно, а специалистам-генетикам – низзя. Логика на уровне женской.
Жанна, как верная жена, целиком и полностью в русле политики мужа: многословно рассказывает, что все на столе – из чистых продуктов, выращенных где-то на особых грядках без всякой химии на простом говне, так что откушайте, все натуральное, все естественное. Мой букет водрузила в центре стола, похвалила мой вкус и умелый подбор цветов, дивную гамму и прекрасный аромат, что образуется от сочетания…
Я кивал, соглашался с тем, что у меня вкус – да. К счастью, в передней прозвенело, явились Михаил с Мариной, слышно, как охают, обмениваются с Жанной комплиментами. У Марины большие роговые очки под старину, придают значительность, умность, но на самом деле это значит лишь, что вмонтированный в дужки и переносицу компьютер не самой последней модели, те слишком дорогие. Я ощутил угрызения совести, я только вчера побывал у имплантологов, мне самую последнюю модель всобачили вовсе под кожу в районе брови. Весь компьютер размером с вишневую косточку, а производительность восемьсот тысяч террафлопс в секунду, где-то в десять-двадцать раз мощнее, чем у Марины. Про удобство вообще молчу.
Коля пришел злой, с цветами и шампанским, но взвинченный высокими ценами на железо высоких технологий: не утерпел, заглянул в соседний отдел. При всем высоком уровне прогресса, когда новинки через два-три года падают в цене вдвое, а то и втрое, ему понадобится не меньше трех лет, чтобы установить новую модель управления квартирой. А всякие там манагеры покупают по два-три комплекта, чтоб ищщо и на дачу и в загородный домик, буржуи проклятые!
– Я полагаю, – орал он, – если у нас равноправие, если живем в обществе справедливости, как об этом брешет правительство, то пусть оно примет законы, твердо гарантирующие всем без исключения доступ ко всем передовым технологиям! А иначе получится, что снова олигархи все позахватывают, а нам фигу под нос?
Леонид, мягкий, интеллигентный и уже настолько утонченный, что вместо туалетной бумаги наверняка пользуется серпантином, возразил очень деликатно:
– Дорогой Коля, разве наш жизненный уровень… в частности, ваш, не выше, чем, скажем, у Наполеона? Или любого из могущественных королей? Вы жрете в три горла любые фрукты в любое время года, а могущественный Наполеон землянику едал… или едывал?.. только в июне, яблоки – в сентябре-октябре, а киви или ананасы в глаза не видывал!.. Вы гарантированно не заболеете чумой или оспой, а тогда короли мерли, как мухи, от пустякового воспаления легких. Вы из своего автомобиля, который ездит, кстати, быстрее любой королевской кареты, звоните в другую страну, сбрасываете по емэйлу фотографии и видео… Это я к тому, что любые технологии со временем дешевеют.
Коля сказал раздраженно:
– Это не новость даже для меня. Я вижу, с какой скоростью падает цена на компьютеры. Но все равно самые совершенные модели по карману далеко не всем!
– Но разве может быть иначе?
Коля за неимением в прихожей стола стукнул кулаком по стене.
– Должно быть так. Даже сейчас несправедливо, что одни имеют, а другие – нет.
– Когда-то пытались достичь равенства, – напомнил Леонид. – Огромная страна жила по таким принципам. Вам напомнить, чем кончилось?
Коля отмахнулся.
– То – другое. Не так опасно кому-то иметь компьютер круче, квартиру больше, а тачку дороже, чем у других. Это ничего ему не добавит, разве что отберет… На компе будет охотнее голых баб раздевать в стриппокерах, на большой площади устраивать вечеринки, а в шикарном авто возить дорогих шлюх. А вот если можно будет усиливать интеллект, разве наши олигархи не воспользуются первыми? И тогда они смогут нас обирать еще изощреннее. Так, что сами вывернем карманы да еще в зад поцелуем, спасибо, что наши деньги взяли!
Леонид поморщился, глаза стали беспомощными, взгляд скользнул в мою сторону, я сделал вид, что рассматриваю скринсэйверы на трех экранах.
– Извините, – сказал Леонид, он старался говорить мягко и убеждающе, – но ведь и сейчас богатым людям доступно больше, чем бедным. Начиная с того, что могут пользоваться как дорогими курортами, так и зарубежными клиниками для лечения, и заканчивая элитарным образованием, которое дают детям. Их дети вовсю используют новейшие информационные технологии, а у нас в Госдуме все еще претворяют план: «В каждую семью – по компьютеру!»
Я помалкивал, для меня все давно очевидно. Уход из жизни Каролины так меня тряхнул и так заставил на все смотреть иначе, чем смотрел раньше, что я уже стал нечеловеком. Вот смотрю на все по-чужачьи, ни к чему не привязан, все смертно, и все пойдет прахом. И нет у меня священного Отечества, за которое должен умереть, нет священного русского языка, который, конечно же, самый лучший, а есть только средство общения… вообще мне пофигу, что первыми получат преимущество богатые.
Конечно, это не совсем так: первыми начинают пользоваться испытуемые, а они никогда не бывают из числа олигархов. Первую аппаратуру, к примеру, всегда испытываем мы сами, а первые лекарства любой врач проверяет на пациентах своей клиники. Вообще первыми доступ получают те, кто обладают необходимыми знаниями и желанием использовать это новое, а уж потом те, кто способен заплатить.
Что делать, абсолютной справедливости никогда не будет. А я не буду, не стану тащить в светлое будущее того пьяного и обоссавшегося бомжа, что сидел на тротуаре и поливал матом прохожих. Да черт с ними! Со всеми, кто не хочет в будущее. Пусть живут в этом. Даже в том, где загаженные подъезды, загаженные лифты и где полно битых бутылок на выходе из дома.
Впрочем, Коля не умеет злиться и пребывать в раздражении долго, уже минут через десять услышали его зычный гогот, шлепки по чьему-то голому заду, посыпались новейшие анекдоты, приколы, ржачи, хохмы, он целиком на своем месте, а мы с удовольствием слушаем, смотрим на него, довольного и веселого, растолстевшего, со щеками на плечах, на ходу создающего причудливые тосты, рассыпающего шуточки, веселого и жизнерадостного, умеющего наслаждаться жизнью как никто другой.
Пока женщины перемывали всем кости, мужчины вышли в большую комнату для степенных бесед о высоком, я вышел на балкон. Вскоре пришел Леонид, похвалил мой цветущий вид, поинтересовался, не прибегал ли к пластической хирургии, неужто все результат добавок, а какие пью, а какие вообще-то порекомендую, все-таки у меня уже есть опыт…
