Но справились. Большинство даже и пикнуть не успело, как состоялся суд скорый, но справедливый, благо на всех у епископа нашлись интересные бумажки. У Корбина тоже нашлись, правда, поменьше – все же он специально этим не занимался. И у Райны нашлись, ее мальчики в бытность Райны королевой постарались на совесть. И у Корнелиуса – старый маг от дел вроде как бы и отошел, но по привычке продолжал собирать информацию. Так, на всякий случай. В общем, приговоры были вынесены заранее, оставалось только королевской рукой их подписать да привести в исполнение. А что Корбин формально королем еще не был – так ничего страшного. Коронация завтра, сразу после обеда, и вечером, соответственно, подписи уже будут. Ну а если кого и вздернут до того, так исключительно при попытке к бегству или злостном сопротивлении.
Спать Корбин отправился уже под утро. Хорошо хоть, что от нелюбимых им бумажных дел его освободили. Все-таки Райна, еще несколько дней назад фактически правившая страной, не успела потерять нити, которые держала в руках, и без особых проблем взяла на себя управленческие функции, оставив Корбину то, в чем он разбирался – армию и силовые вопросы. И даже утром графу дали немного поспать, хотя доставшийся Корбину в наследство королевский цирюльник и пытался пробиться к человеку, у которого коронация намечается. Но – не пустили. Вначале Корнелиус, а потом, проснувшись, и сам Корбин, заявивший, что его камзолы и прически не волнуют, и вообще, он сам теперь главный, как скажет – так и будет модно!
А вот когда Корбин неспешно завтракал в компании Корнелиуса, он и задал своему учителю вопрос, который волновал его уже достаточно давно:
– Знаете, Учитель, я все могу понять, но почему на меня так взъелся Ковен – не понимаю, хоть убейте. Я не переходил дорогу Первому, я вообще с ним практически не общаюсь – он для меня попросту безразличен, и вдруг – такая ненависть… Не понимаю.
– Ну, Кори, убивать я тебя не буду, но причину, пожалуй, расскажу. Понимаешь, охота идет не на тебя, а на меня.
– В смысле?
– В прямом. Им нужен я, а нападать на меня, не устранив тебя, они просто боятся.
– А вы-то им зачем?
– Давай я объясню тебе все с самого начала. Понимаешь, я ведь был главой Ковена, ты знаешь… Когда я лишился силы и ушел, Ковен остался фактически без головы – почти все старики погибли в том бою с некромантом, а молодняк… Словом, сила есть, а вот опыта – маловато. В результате во главе Ковена оказался всего лишь один из тех, кого раньше никто не принимал всерьез, и оказался он там не за силу, не за заслуги, а просто потому, что был старше других и на основании этого пользовался у молодняка некоторым авторитетом. Ну а потом, не знаю уж, почему, ему взбрело в голову, что я утаил то ли какие-то сокровища Ковена, то ли его секреты. Мне, когда я уходил, было, честно говоря, не до сокровищ, ну а содержимое моей головы – это только мое достояние, и отдавать я его никому не желаю. Однако несколько раз посланцы Ковена приходили ко мне, а в последний раз они осмелились угрожать. Вот тут-то я и вспылил и сделал ошибку – я их напугал и невольно подставил тебя.
– Это как?
– Да просто. Я им сказал, что еще раз явятся – и я натравлю на них своего ученика, тебя, то есть. А ты их съешь и не подавишься. Они, как ни удивительно, поверили. А вообще, если вдуматься, чему удивляться? Ты тогда как раз только что выиграл Идальгийскую войну, был в зените славы, о тебе слагали легенды… Ковен испугался. Точнее, испугался глава Ковена – он все же недалекий человек. Хотя я могу его понять. Представь себе, что в таверну заходит человек с тигром на поводке и требует обслужить его вне очереди. Можешь быть уверен, его обслужат, и каким бы статусом не обладали остальные посетители, они будут молчать в тряпочку. Всем будет понятно, кто здесь главный. У главы Ковена болезненное самолюбие, и, когда его на глазах у всех осадили и напугали, он этого не простил. Вот и воспользовался моментом, возможно, с той же Фан сговорился… Каждый из них играл собственную игру, но до определенного момента они были союзниками.
– Да уж, Учитель, сглупили вы.
– Сам знаю.
– Ну а раз знаете – давайте думать, как нам быть дальше. Первый – дурак, он создал ситуацию, при которой сдавать назад уже поздно.
– Лично я вижу два пути. Первый – постараться помириться с Ковеном, второй – драться.
– Попытаемся помириться – решат, что боимся. Тогда уж точно не отцепятся.
– Ну, вот видишь, Кори, ты сам и ответил.
– А я вижу третий путь, – Корбин откинулся на спинку стула, помассировал виски. Он не выспался, голова слегка болела, и потому особого желания миндальничать он в себе не находил. Впрочем, такое желание у него и в полностью здоровом и отдохнувшем состоянии возникало очень редко. – Я не буду драться.
– И что же ты будешь делать? – удивленно приподнял брови Корнелиус.
– А я их просто поубиваю. Вот еще – драться с ними… Много чести. Состряпаю еще один едрен-батон – и снесу цитадель к собачьей бабушке. Мое время слишком дорого стоит, чтобы растрачивать его на мышиную возню.
– Как будто ты его на ерунду никогда не тратишь, – насмешливо прищурился Корнелиус.
– Трачу, конечно, – покладисто согласился Корбин. – Только ведь это – МОЕ время, как хочу – так и трачу. На дела ли, на баб или еще на что – мне выбирать, мне и отвечать за последствия. А эти придурки заставляют меня тратить время на своих тараканов. Нет уж, я им за такие шутки головенки-то пооткручиваю. И вообще, обидеться, что ли?
– Обязательно, только чуть попозже, ладно? А то у тебя сегодня коронация.
– Да не вопрос, Учитель, коронуемся, а потом уж будем им шеи узлом завязывать. Но вообще, предлагаю решать проблемы по мере их появления. Вначале надо разобраться с руалийской армией – у нас ведь пока еще война, помните? Хотя, если честно, не думаю, что она доставит нам много проблем.
– Почему? – брови Корнелиуса от удивления взлетели вверх.
– Да у них король вот-вот помрет, – пожал плечами Корбин. – Военачальники передерутся, наступит бардак. Думаю, через недельку мы возьмем их тепленькими, если сами не сбегут.
– Откуда ты знаешь?
– Сорока на хвосте принесла.
– А точнее?
– Учитель, у меня свои источники информации. Я же не спрашиваю, откуда вы знаете то или иное, я просто воспринимаю это, как данность.
Корнелиус внимательно посмотрел на Корбина, но промолчал. У его строптивого ученика и впрямь было много секретов, но пока что ни один из них не обернулся ни против самого Корбина, ни против близких ему людей. Скорее, наоборот…
– Хорошо. Значит, руалийцев мы сметем… А если Ковен постарается этого не допустить? Может получиться так, что нам придется бить их одновременно, а это намного сложнее, чем поодиночке.
