— Иди, иди, бабуля.
Даже котомку не посмотрел. А вдруг в ней, кроме кота, заразный порошок? Посыплешь его, и все покроются злой коростой, а кто и умрет. Впрочем, это Крепость Кор, тут с детства к напастям заразным приучают, подобное подобным.
Насчет урожая она не врала, в самом деле чуяла, да не за год, это, действительно, деревенской старухе в силу, но здесь, у Крепости, будущее застлал туман. То проглядывали тучные поля, то — пепелища, а чаще — непроглядный мрак. Неладны дела в Крепости, и хуже всего — сонный покой над нею. Что видит она, конечно, не каждый маг заметит, но все-таки… А в Крепости просто никаких нет магов. Совершенно.
Прийти в Крепость да сказать:
— Командор, Командор, вам маг нужен?
Что ответит командор? Спросит лицензию Лиги? А у нее, у Панночки, нет лицензии. Она — Панночка, и этим все сказано. Самый древний маг лиги имел силы меньше, чем у нее в мизинце. Почему, интересно, сравнивают с мизинцем, а не, скажем, с… Впрочем, не важно. Хорошо, станет она местной жрицей. Панночкой. Возьмет власть — в отличие от Фике совершенно бескровно, через пару поколений рыцари с радостью вручат ей все заботы, оставив себе развлечения — походы, турниры, битвы. Еще через три поколения ей все надоест, но Крепость Кор будет не рыцарским домом, а этаким домом отдыха и развлечений, и без нее не простоит и года — придут злые соседи и полонят. Нет, перед миром она отвечает только за себя самую. Даже кот — зверь, что гуляет сам по себе. Собаку бессмертной она бы сделать не осмелилась. Вдруг — ну, вдруг, — она найдет здесь свой исход, каково же было бы бессмертному псу вечно тосковать по хозяйке?
Стены крепости внушали уважение. Хорошие стены. С арматурой из Тяжелого Железа. Панночка подумала, что недооценила Дом Кор. Конечно, ей Тяжелое Железо не помеха, но девять из десяти магов Лиги признали бы Крепость магически неприступной, а десятый… десятый, пожалуй, просто бы промолчал.
Мост был опущен. Ров сухой, но глубокий, протекавшая рядом речка заполнила бы его быстро, только открой плотину. А в реке, похоже, панцирники живут, и какие панцирники, двадцатифутовые.
По мосту прошла она к малым воротам. Стражники ничего не спросили, только отсалютовали алебардами. На мгновение она удивилась — но на очень короткое мгновение. И грудь, и спина зачесались — значит, наконечники стрел, нацеленных на нее, сделаны из того же Тяжелого Железа. Сторожко, сторожко живут в Крепости, а показная беспечность — именно показная. Врасплох их не возьмешь. Она-то, положим, взяла б, и еще два-три оставшихся в живых (в живых ли?) из Священного Конклава, да Тот, Кто Сидит В Камне размели б Крепость по камешку, но более — никто.
Да и это под большим сомнением. Не скажи «гоп», пока не встал на грабли. Откуда туман? Клочья его медленно летали над двором, постепенно растворяясь в солнечных лучах. Туман непростой, обычному глазу не виден. Что явилось причиной его? Она не знала. Следовательно, есть в Крепости нечто, непонятное ей. Но мнится (если категория «мнится» уместна в такой точной науке, как магия), что и весь Конклав в полном составе, Конклав последнего дня Межпотопья тоже бы не рискнул предпринимать что-либо против Крепости, не узнав, что стоит за этим туманом. Или кто.
К ней подбежал дежурный кадет.
— Могу ли я быть полезен Гостье Крепости Кор?
— Можешь, дружок, можешь, — играть в старуху-мельничиху расхотелось. — Отведи-ка ты меня к Командору.
— Вас? — кадетик не мог сдержать недоверия, вон как сузились зрачки, покраснели кончики ушей и напряглись седалищные мышцы.
— А что, недостойна?
— Простите, Гостья Крепости, но дело в том, что Командор не принимает. Никого. Ни вас, ни герцога Ан-жи, вообще никого.
— А что, герцог где-то поблизости?
— Я так, для примера, — смешался кадетик.
На выручку ему пришел старшина.
— Какие-то проблемы, сударыня?
— Мне нужен Командор, офицер.
— Сожалею, но Командор без доклада не принимает.
— Скажите… Скажите ему, что я пришла в связи с событиями, случившимися этой ночью.
— Вот как? — старшина внимательно осмотрел ее. — Но тогда Вам нужен не Командор, а доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин. Именно ему переданы все полномочия по этому делу.
— Доблестному рыцарю Кор-Фо-Мину? Что ж, этого следовало ожидать.
— Гостья Крепости знакома с доблестным рыцарем?
— Гостья Крепости знакома с историей Замка Т’вер, — ответила Панночка. — Ведите меня к рыцарю.
Почетный караул из старшины и кадета ей не мешал. Кор-Фо-Мин. Ничего страшного, огненный волк бегает по солнечной стороне Меркурия.
У здания, довольно неказистого, они остановились.
— Как мне доложить о Гостье крепости?
— Я сама о себе доложу.
— Но…
Она не стала слушать возражений, а просто прошла сквозь закрытую дверь
Старушка была одета, как обыкновенная старушка всех времен и народов. Что-то очень скромное и практичное. Глазу остановиться просто не на чем — черное, везде черное. Так одеваются Воины Ночи, полумифические бойцы далеких островных княжеств, о которых длинными зимними вечерами по особой просьбе рассказывают бродяги-сказители, непременно вполголоса и с оглядкою, давая понять, что тайны, которые они ведают, стоят не только кружки браги. Жизнью за них плачено, и как знать, не кроется ли лазутчик, с ног до головы одетый в угольное, с перемазанным сажею лицом и чернеными зубами неподалеку за кадкой или забором, чтобы после выследить каждого, посягнувшего на их тайну, выследить и убить летучею звездой, особым оружием Воинов Ночи. А еще у них руки железные по локоть, а во рту два языка — один, чтобы говорить, а другой — жалить мучительным смертельным ядом.
Фомин хранил с дюжину свитков, рассказывающих подобные истории. Где правда, где вымысел, он не знал, но сейчас, глядя на путницу, готов был поверить во многое. Сухонькая, она, казалось, нисколько не устала и готова пройти еще вдвое, втрое, лишь бы увидеть доблестного рыцаря Кор-Фо-Мина.
— Чем обязан, сударыня? — Фомин был доволен, что встретил путницу стоя. И куртуазно, и безопасно. Сидящий человек уязвимей. — Вы пришли издалека? Присаживайтесь, пожалуйста.
— Спасибо, мил человек, сяду. Разговор хоть и короткий, а серьезный.
Она села основательно, не так, как случайные просительницы, на самый краешек, готовые вспорхнуть при самом отдаленном раскате грома. Раскрыла котомку и выпустила кота, черного, жилистого.
— Не обеспокоит котик-то?
— Нет, нисколько.
— Некоторые духу кошачьего не переносят. Как учуют, сразу чих на них нападает, слезы текут.
