- Да уймись ты, окаянная, - озлился и он, повалив ее через себя и прижав к стене.
- Сладил с женщиной, да? Сладил! - извивалась она. - Пусти, пока я не плюнула в твои бесстыжие глаза!
Это она могла. Олег Петрович поспешил закрыть ей лицо подушкой, а когда она стала вывертываться, пришлось навалиться всем телом. Она побрыкалась под ним, пытаясь высвободиться, но через минуту затихла, и он отпустил ее.
- Скажи наконец, какая муха тебя укусила?
- Ты - негодяй! - ответила она, поднявшись и приводя себя в порядок. Ты вторую ночь сюсюкаешь во сне с какой-то умницей, красавицей... Неужели тебе мало меня? Чего ты от нее добиваешься, какую еще тайну просишь открыть?
- Послушай, Афина...
- Нет, уж теперь ты послушай! Думаешь, я так просто уступлю тебя?
Она соскочила с кровати и стала одеваться, не прекращая говорить и не замечая собственных противоречий:
- Вот я уйду сейчас, и ты зачахнешь от ревности. Заведу себе нескольких любовников и натравлю их на тебя, а Люсиному мужу скажу в лицо, что ты завел с ней шашни. Ты думаешь, я не знаю, что она ходит к тебе? Нашлись добрые люди, вывели тебя на чистую воду. А теперь у тебя появилась еще какая-то Фада? Сколько же тебе их нужно!
- Ну уж это - из рук вон! Фада - дитя далекой звезды! - взметнулся с кровати и Олег Петрович. Он вырвал из рук Афины сапожок, поднял другой и забросил их на шкаф.
- Никуда ты не пойдешь, пока не выслушаешь меня...
- Этим меня не удержишь, босиком по снегу уйду.
В пылу перебранки Олег Петрович вел себя, как всякий на его месте, но вспомнил наконец, что может укротить Афину иначе, и, когда она рванулась к двери, сказал тихо, но с нажимом:
- Афина, стой!
И она остановилась, недоуменно поднеся руки к лицу.
- Возьми из-под кровати тапочки, надень, сядь у стола и помолчи, пока я приведу себя в порядок.
Он оделся, сходил умыться, налил и поставил на плиту чайник, а притихшая Афина Павловна послушно сидела и ждала, все это было сделано им, чтобы собраться с мыслями и окончательно успокоиться, да и Афине дать остыть.
- Приди в себя, глупышка, - сказал он, вернувшись в спальню, поцеловал Афину и сел рядом. - Сейчас я тебе все объясню.
- Не подлизывайся, пожалуйста, - ответила она, приходя в себя.
- А зачем мне врать, Афина? Люся и была-то здесь всего один раз, да и то без меня, когда я был на ГРЭС.
- А кто эта, "дитя далекой звезды"? Циркачка какая-нибудь?
- Да вот же она перед тобой! - сказал Олег Петрович и снял с ангела колпак.
- Этот урод! А откуда я знаю, что она - Фада?
- Ну, если тебе в городском адресном бюро найдут хоть одну Фаду, я... куплю тебе автомобиль.
- Положим, там и Фина вряд ли значится, а ведь ты меня называешь так. Она, может быть, Фекла, на самом-то деле. - Афина Павловна повертела в руках статуэтку и вдруг чисто по-женски выпалила и попала в точку: - А ведь она рыжая!
- Не все ли равно?
- Рыжая, рыжая! А почему она - дитя звезды?
- Это ее тайна, Фина, так мне приснилось!
- Ну так вот что: не было чтобы при мне здесь этой девки! Куда хочешь девай, не потерплю, чтобы она тут подглядывала!
- Афина, ведь я ее и без того под колпак спрятал.
- А она и из-под колпака тебе снится! Я давно поняла, что тут что-то неспроста, не зря ты свою Фаду не просто под колпак поставил, но снабдил еще и механизмом. Но я в ее тайну не лезу, пусть и она в мою не суется. Еще раз увижу ее тут, крылья отпилю, так и знай.
- Будь по-твоему, уберу.
- Ладно, пора завтракать, чайник, слышишь, кипит вовсю...
Уходя из дому, Олег Петрович сунул ангела в портфель, а потом положил в сейф и вечером перенес в отделение для запчастей компьютера, куда еще до этого поместил каску, чтобы не таскать ее каждый раз туда и обратно. Во избежание ненужного любопытства, он не поленился врезать в дверцу замок. Гася свет, он увидел в окне серп месяца. Он знал, конечно, что окно компьютерного помещения выходит на ту же сторону, что и окна его квартиры, а теперь нашел, что это кстати: "Тут и буду встречать полнолуние, здесь и Афина не помешает, а то я давненько не грезил при Луне, - и тут же посетовал: - Ведь вот, вложила же Фада в программу импульсатора какие-то сведения о Комбинаторе, почему они не выплывают? А сколько я труда и времени вложил в него, даже голову обрил для лучшего контакта, не пожалел!"
Афина, увидев его бритую голову, ужаснулась: "Какая шевелюра была! Что из того, что волосы седые, они же у тебя были совсем, как у Эйнштейна".
23
Красочный плакат "Алгоритм изобретения", вывешенный на почерневшем от долгой службы щите за проходной, вряд ли бы возбудил особый интерес, если бы ниже названия лекции не стояла фамилия Прохорова - лучшего фрезеровщика инструментального цеха, прозванного вторым Сугробиным за его "ушибленность" новаторством: Его хорошо знали на заводе, и потому под вечер к рабочему клубу потянулось по аллейке довольно много любопытных. Направился туда, конечно, и Олег Петрович.
В лекционном зале Олег Петрович увидел почти всех своих конструкторов, пришел кое-кто из заводоуправления, и, больше всего оказалось рабочих. Послушать было что. Хитроумный фрезеровщик по путевке областного ВОИР побывал, оказывается, во время своего отпуска в одной из школ изобретателей в соседней области, и, вернувшись, получил направление в свой клуб по путевке общества "Знание".
Прохоров говорил интересно, содержательно, толково, а потом дельно отвечал на многие вопросы, из которых Олегу Петровичу запомнился один, оцененный им как стратегический.
- Скажите, Виталий Николаевич, в чем, по-вашему, основная сущность школы, с которой вы нас познакомили?
- А ведь я и сам задумывался над этим. Когда я поступал на завод, зашел как-то раз в обед в нашу библиотеку "Крокодил" посмотреть, а подвернулся под руку "Бюллетень изобретений". Полистал и заинтересовался... Ну это не к делу, а суть в том, что был "Бюллетень" тогда тощенький, а выходил, помнится, раз в месяц. А нынче он сильно потолстел, и выпускают его чаще. Вот и смекайте, с чего бы это?
- А вы-то сами как полагаете?
- Как взглянуть! Можно порадоваться: растет, мол, культурный уровень масс, очень хорошо это. Только есть тут одна заковыка: в корень взглянешь если, так, может, и не все так оборачивается. Мелочи больно много стало в "Бюллетене"-то. Вот и получается: то ли у нас изобретать научились, то ли экспертов наловчились по кривой объезжать. Тут особое нутро надо иметь, с этим родиться нужно. А писать пробивные заявки научить можно всякого. А школа? Школа учит поиску целенаправленному, логике, ухватистости мысли...
Олег Петрович тоже не удержался от вопроса:
- Виталий Николаевич! Вот побывали вы в такой специальной и интересной школе, есть у вас склонность и способности в технике, а почему бы вам в институт не поступить? Правда, вопрос не по существу доклада...
