- А король отказался, потому что считал его недостойным, но красотка полюбила Белого Рыцаря и угрожала убежать в лес, если... Если, - на него накатилась волна забытья. Рокот толпы то наступал, то отходил прочь, как звук прибоя. Потом он медленно пришел в себя.
Макфрис, опустив голову, слепо шел на толпу, уснув на ходу.
- Пит! - позвал Гэррети. - Эй, Пит!
- Оставь его, - сказал Стеббинс. - Ничего строить из себя героя.
- Иди в задницу, - Гэррети устремился к Макфрису и встряхнул его за плечи. Макфрис сонно улыбнулся ему:
- Нет, Рэй. Пора отдохнуть.
Ужас сковал Гэррети.
- Нет! Не надо!
Макфрис опять улыбнулся и покачал головой. Он сел на мостовую, скрестив ноги, как йог. Шрам на его щеке выделялся в сумерках белым мазком.
- Нет! - закричал Гэррети.
Он попытался поднять Макфриса, но тот был слишком тяжелым, несмотря на худобу. Тут двое солдат оторвали Макфриса от земли и отвели на обочину.
Один поднял карабин.
- Нет! - снова закричал Гэррети. - Меня! Убейте меня!
Но вместо этого он только получил третье предупреждение.
Макфрис открыл глаза и вновь улыбнулся. В следующий миг раздался выстрел.
Ноги сами понесли Гэррети.
- Нет... Нет...
- Тогда пошли, - Стеббинс улыбнулся. - Ему ты уже не поможешь.
Гэррети посмотрел на него, не видя, и сказал:
- Я еще увижу, как ты сдохнешь.
"Ох, Пит", - подумал он. У него не осталось слез, чтобы плакать.
- Посмотрим, - пожал плечами Стеббинс.
В восемь вечера они прошли Денвер, и Гэррети понял. Все кончено.
Стеббинса ему не одолеть.
Он слишком много думал об этом. Макфрис, Бейкер, Абрахам - они не думали, они шли, и все. Будто это нормально. А в самом деле, что в жизни нормальнее, чем смерть?
Он шел вперед, с выпученными глазами и отвисшей челюстью, проталкиваясь сквозь струи дождя. На миг ему показалось, что он видит впереди кого-то знакомого, но в темноте он не мог разобрать черты его лица.
Ах да, это Стеббинс. Гэррети заставил себя идти быстрее и тронул его за плечо. Он очень устал, но больше не боялся. Он был спокоен.
- Стеббинс!
Стеббинс обернулся, и на Гэррети уставились его огромные незрячие глаза. Потом он узнал и вцепился Гэррети в рубашку. Толпа взревела в негодовании, но только Гэррети видел ужас в глазах Стеббинса, ужас и пустоту, и только Гэррети знал, что эта хватка - последняя отчаянная попытка спастись.
- О, Гэррети, - прохрипел он и упал. Рев толпы стал апокалиптическим, превратился в грохот рушащихся гор. Это рев убил бы Гэррети, если бы он его слышал. Но он не слышал ничего, кроме собственного голоса.
- Стеббинс! - позвал он и попытался поднять его. Стеббинс по-прежнему смотрел на него, но страх исчез из его взгляда. Голова его безжизненно откинулась на шее. Он был мертв. Гэррети утратил к нему интерес. Он встал и пошел. Крики заполнили землю, а взлетающие ракеты - небо. Впереди загудел джип. "Идиот, тут же запрещено ездить! Уезжай скорее, не то тебя пристрелят".
В джипе стоял Майор. Рука его была поднята; он был готов выслушать первое желание - любое желание. Приз.
Позади него застрелили уже мертвого Стеббинса, и теперь он остался один на дороге. Майор шел к нему в своих темных очках, скрывающих выражение его глаз.
Гэррети все шел. Но он был не один. Темная фигура по-прежнему была впереди, и по-прежнему он не мог разглядеть лица. Но это явно был кто-то знакомый. Баркович? Колли Паркер? Перси - как-там-его? Кто это?
- Гэррети! - вопила толпа в экстазе. - Гэр-ре-ти! Гэр-ре-ти! Скрамм? Гриббл? Дэвидсон?
Кто-то положил руку ему на плечо, но Гэррети стряхнул ее.
Темная фигура впереди звала его за собой, звала продолжить путь. Ведь идти еще так далеко!
Руки тянулись к нему, словно прося милостыни. Гэррети шел за темной фигурой.
И когда рука снова легла на его плечо, он невероятным образом нашел в себе силы побежать.
