Максвелл стоял и слушал – музыка была, как звон серебряной воды, бегущей по счастливым камням. Неземная музыка. Музыка фей. Дада. Слева от него на лужайке фей играл их оркестр. Оркестр фей! Феи, танцующие на лужайке! Он никогда еще этого не видел, и вот теперь ежу представился случай! Максвелл свернул влево и начал бесшумно пробираться к лужайке.
– Пожалуйста! – шептал он про себя. – Ну, пожалуйста, не исчезайте! Не надо меня бояться. Пожалуйста, останьтесь и дайте посмотреть на вас!
Он подкрался уже совсем близко. Вон за этим валуном! А музыка все не смолкала.
Максвелл на четвереньках пополз вокруг валуна, стараясь не дышать.
И вот – он увидел!
Оркестранты сидели рядком на бревне у опушки и играли, а утренние лучи солнца блестели на их радужных крылышках и на сверкающих инструментах. Но на лужайке фей не было. Там танцевала только одна пара, которую Максвелл никак не ожидал увидеть в этом месте. Две чистые и простые души, каким только и дано танцевать под музыку фей.
Лицом друг к другу, двигаясь в такт волшебной музыке, на лужайке плясали Дух и Вильям Шекспир.
Дракон расположился на зубчатой стене замка, и солнце озаряло его многоцветное тело. Далеко внизу, в долине, река Висконсин, синяя, как уже забытое летнее небо, струила свои воды между пламенеющими лесными чащами. Со двора замка доносились звуки веселой пирушки – гоблины и тролли, на время забыв вражду, пили октябрьский эль, гремя огромными кружками по столам, которые ради торжественного случая были вынесены из зала, и распевали древние песни, сложенные в те далекие времена, когда такого существа, как Человек, не было еще и в помине.
Максвелл сидел на ушедшем в землю валуне и смотрел на долину. В десяти шагах от него, там, где обрыв круто уходил на сто с лишним футов вниз, рос старый искривленный кедр – искривленный ветрами, проносившимися по этой долине несчетное количество лет. Его кора была серебристо-серой, хвоя светло-зеленой и душистой. Ее бодрящий аромат доносился даже до того места, где сидел Максвелл.
Вот все и кончилось благополучно, сказал он себе. Правда, у них нет Артефакта, который можно было бы предложить обитателям хрустальной планеты в обмен на их библиотеку, но зато вон там, на стене замка, лежит дракон, а возможно, именно он и был настоящей ценой. Но если и нет, колесники проиграли, а это, пожалуй, еще важнее.
Все получилось отлично. Даже лучше, чем он мог надеяться. Если не считать того, что теперь все на него злы. Кэрол – потому что он сказал, чтобы Харлоу пнул Сильвестра, а ее попросил заткнуться.
О’Тул – потому что он оставил его в пасти Сильвестра и тем принудил уступить троллям. Харлоу наверняка еще не простил ему сорванную продажу Артефакта и разгром музея. Но может быть, заполучив назад Шекспира, он немного отойдет. И конечно, Дрейтон, который, наверное, еще прицеливается снять с него допрос, и Лонгфелло в ректорате, который ни при каких обстоятельствах не проникнется к нему симпатией.
Иногда, сказал себе Максвелл, любить что-то, бороться за что-то – это дорогое удовольствие. Возможно, истинную мудрость жизни постигли только люди типа Нэнси Клейтон – пустоголовой Нэнси, у которой гостят знаменитости и которая устраивает сказочные приемы.
Он почувствовал мягкий толчок в спину и обернулся. Сильвестр немедленно облизал его щеки жестким шершавым языком.
– Не смей! – сказал Максвелл. – У тебя не язык, а терка.
Сильвестр довольно замурлыкал и устроился рядом с Максвеллом, тесно к нему прижавшись. И они начали вместе смотреть на долину.
– Тебе легко живется, – сообщил Максвелл тигренку. – Нет у тебя никаких забот, живешь себе и в ус не дуешь.
Под чьей-то подошвой хрустнули камешки. Чей-то голос сказал:
– Вы прикарманили моего тигра. Можно, я сяду рядом и тоже им попользуюсь?
– Ну конечно, садитесь! – отозвался Максвелл. – Я сейчас подвинусь. Мне казалось, что вы больше не хотите со мной разговаривать.
– Там, внизу, вы вели себя гнусно, – сказала Кэрол, – и очень мне не понравились. Но вероятно, у вас не было выбора.
На кедр опустилось темное облако.
Кэрол ахнула и прижалась к Максвеллу. Он крепко обнял ее одной рукой.
– Все в порядке, – сказал он. – Это только банши.
– Но у него же нет тела! Нет лица! Только бесформенное облако…
– В этом нет ничего странного, – сказал ей банши. – Так мы созданы, те двое из нас, которые еще остались. Большие грязные полотенца, колышущиеся в небе. И не бойтесь – человек, который сидит рядом с вами, – наш друг.
– Но третий не был ни моим другом, ни другом всего человечества, – сказал Максвелл. – Он продал нас колесникам.
– И все-таки ты сидел с ним, когда остальные не захотели прийти.
– Да. Это долг, который следует отдавать даже злейшему врагу.
– Значит, – сказал банши, – ты способен что-то понять. Колесники ведь были одними из нас и, может быть, еще останутся одними из нас. Древние узы рвутся нелегко.
– Мне кажется, я понимаю, – сказал Максвелл. – Что я могу сделать для тебя?
– Я явился только для того, чтобы сообщить тебе, что место, которое вы называете хрустальной планетой, извещено обо всем, – сказал банши.
– Им нужен дракон? – спросил Максвелл. – Тебе придется дать нам их координаты.
– Координаты будут даны Транспортному центру. Вам надо будет отправиться туда – и тебе и многим другим, – чтобы доставить на Землю библиотеку. Но дракон останется на Земле, здесь, в заповеднике гоблинов.
– Я не понимаю, – сказал Максвелл. – Им же нужен был…
– Артефакт, – докончил банши. – Чтобы освободить дракона. Он слишком долго оставался в заключении.
– С юрского периода, – добавил Максвелл. – Я согласен: это слишком долгий срок.
– Но так произошло против нашей воли, – сказал банши. – Вы завладели им прежде, чем мы успели вернуть ему свободу, и мы думали, что он пропал бесследно. Артефакт должен был обеспечить ему безопасность, пока колония на Земле не утвердилась бы настолько, чтобы могла его оберегать.
– Оберегать? Почему его нужно было оберегать?
– Потому что, – ответил банши, – он последний в своем роду и очень дорог всем нам. Он последний из… из… я не знаю, как это выразить… У вас есть существа, которых вы зовете собаками и кошками.
– Да, – сказала Кэрол. – Вот одно из них сидит здесь с нами.
– Предметы забавы, – продолжал банши. – И все же гораздо, гораздо больше, чем просто предметы забавы. Существа, которые были вашими спутниками с первых дней вашей истории. А дракон – то же самое для обитателей хрустальной планеты. Их последний четвероногий друг. Они состарились, они скоро исчезнут. И они не могут бросить своего четвероногого друга на произвол судьбы. Они хотят отдать его в заботливые и любящие руки.
