Салли поблагодарила его за помощь, записала даты и номера тех патентов, о которых сохранились упоминания, и собралась уходить. Но тут ее осенила еще одна мысль, и она снова открыла алфавитный индекс британских патентов. Если Беллман собирается на этом делать деньги, разве патент не был бы зарегистрирован на его имя?
Такой патент был. В индексе за 1876 год она нашла:
Беллман, А. , 4524, оружие, действующее под давлением пара, устанавливаемое в железнодорожных вагонах.
Как просто!
Она закрыла том, чувствуя себя такой счастливой, какой не была уже долгие месяцы. "Мисс Уолш, - думала она, - теперь-то вы получите ваши деньги..." Покинув агентство и свернув вниз по Чансери-лейн, она почувствовала, что улыбается.
Салли не заметила молодого человека в котелке, который сидел за столом у самой двери патентного зала и неторопливо сложил газету, когда она проходила мимо него. Не заметила, что он встал и последовал за ней к выходу; не заметила, как он шел за ней вниз по Флит-стрит и дальше, на Стрэнд; не заметила, что он вошел в чайную на углу Вильерс-стрит, где она позавтракала. Он сел в оконной нише и, заказав чашку чая и сдобную булочку, читал свою газету, а когда она вышла, последовал за ней - она все также его не замечала.
Он сам позаботился об этом. Одет был неприметно, свою работу знал. А котелки - все они похожи один на другой. Она же думала о Фредерике.
Фредерик в это время был в Тёрлби, где находился полигон. Он раскинулся на Солуэй-Ферт, и, насколько понимал Фредерик, Солуэй-Ферт подходил для этого как нельзя лучше: тоскливое, совершенно плоское пустынное место, где не было ничего, кроме унылой деревеньки и железнодорожной линии, протянувшейся вдоль берега на много километров, прежде чем скрыться за высокой оградой и постоянно запертыми воротами. Надписи предупреждали об особой опасности; ветер, дувший от песчаных дюн, был насыщен просоленным песком. Видеть там было нечего.
Он решил продолжить поездку до Незербригга, городка по ту сторону шотландской границы, где, по словам Джесси Сексон, обретается сейчас Макиннон. Владения лорда Уитхема находились всего в нескольких километрах отсюда, на английской территории, но там, думал Фредерик, навряд ли были шансы что-либо раскопать. Он снял комнату в отеле "Кингз Хэд" на Хай-стрит в Незербригге и спросил хозяина, где обычно останавливаются приезжающие на гастроли театральные труппы. Может быть, как раз в "Кингз Хэд"?
- Только не здесь, - сурово ответил хозяин. - От них я денег не принял бы. Безбожные фигляры.
Тем не менее, он дал Фредерику список домов, где сдаются меблированные комнаты, и после ланча Фредерик отправился по этим адресам. Из-за облаков выглянуло солнце, но дул холодный ветер, а сам Незербригг выглядел просто заштатным ярмарочным городком. Мюзик-холл был еще закрыт; Фредерик подивился: неужели городок достаточно велик, чтобы содержать такое заведение.
Дюжина адресов и отсутствие карты даже в столь маленьком городе заставили его основательно поработать ногами, так что лишь под вечер он нашел то, что искал. Это был уже девятый адрес; дом стоял на Дорнок-стрит, захудалой улочке с угрюмой серой церквушкой посередине. Хозяйку дома звали миссис Джерри, - да-да, она сдает комнаты.
- Артистам, миссис Джерри?
- Иногда. Я не чинюсь.
- Не припомните ли некоего Алистера Макиннона?
В глазах - искорка узнавания, улыбка. А она ничего...
- Ну, как же... Волшебник.
- Вот-вот. Видите ли, я его друг... могу я войти на минутку?
Она отстранилась, пропуская в холл. Здесь было уютно, пахло мастикой, на стенах - полдюжины театральных фотографий.
- Вы очень любезны, - сказал Фредерик. - Это несколько запутанная история. Макиннон сейчас в беде, и я приехал сюда, чтобы узнать, не могу ли чем-либо помочь ему.
- Меня это не удивляет, - ответила она сухо.
- Вот как! Значит, у него и прежде бывали неприятности?
- Если вам угодно так называть это.
- И что же это за неприятности? - спросил Фредерик.
- А, да ведь что только не болтают, верно?
Он сделал глубокий вдох.
- Миссис Джерри, над Макинноном нависла серьезная опасность. Я детектив и намерен выяснить, что ему угрожает, тогда я постараюсь помочь ему, но спросить его самого не могу, так как он исчез. Давайте пока что разберемся вот в чем. Вы знаете миссис Бад?
Она слегка прищурила глаза. Потом сказала коротко:
- Да.
- Она когда-нибудь останавливалась у вас?
Миссис Джерри кивнула.
- С Макинноном?
- Да.
- Они были... простите, но я должен спросить: они были любовниками?
Суровая усмешка скользнула по ее лицу.
- Не в этом доме, - отрезала она решительно.
- Вам известен человек по имени Беллман? Встречалось вам это имя?
Она покачала головой.
- А лорд Уитхем? Скажите, существует ли между ними какая-либо связь?
- А! - сказала она. - Так вот оно что.
- Что же?.. Словом, вы действительно что-то знаете. Миссис Джерри, это серьезное дело. На днях на миссис Бад совершено нападение, она еще без сознания; возможно, ее собирались убить. Вы должны рассказать мне все, что знаете. Какая связь между лордом Уитхемом и Алистером Макинноном? Он действительно сын лорда Уитхема, как утверждает он сам?
На этот раз она улыбнулась.
- Его сын? Вот так мысль. Ну, хорошо, мистер как-там-вас, я расскажу вам. И, кстати, это не могло бы произойти в Англии. Пройдемте в гостиную.
Она провела его в симпатичную небольшую комнату, также увешанную портретами артистов; здесь же стояло высокое фортепьяно. Несмотря на ее суховатую манеру, хозяйка дома, по-видимому, пользовалась симпатией, судя по количеству теплых слов признательности на многочисленных фотопортретах. Когда она вышла, чтобы приготовить чай, у Фредерика было достаточно времени изучить их, однако портрета Макиннона он среди них так и не обнаружил.
- Так вот, - сказала миссис Джерри, вернувшись, и, пнув каблуком, закрыла дверь. - Я так и знала, что однажды это выйдет наружу, но чтобы дошло до убийства... это ужасный удар. Чашку чая?
- Благодарю вас, - сказал Фредерик. Она, конечно, будет рассказывать по-своему, подумал он; что ж, он готов слушать. И тут она поразила его:
- А про того, другого, вы знаете?
- Про какого другого?
- Он приходил сюда недавно, некоторое время тому назад. И задавал те же вопросы. Эдакий коротышка с очками в золотой оправе.
- Не Уиндлсхэм?
- Он самый, - сказала она.
Человек Беллмана... Итак, что бы он ни обнаружил, это и было, вероятно, причиной, из-за которой Беллман преследует Макиннона.
- И вы ему рассказали то, что он хотел знать?
- Не в моих привычках скрывать правду, - объявила она сурово, передавая ему чашку чая. - Если я не упомянула о нем раньше, так потому только, что вы не спрашивали. Между прочим, я слухов не распространяю, мистер.
