Затем она начала говорить, дрожа от ужаса, в который ее привело увиденное в блоке.
- Там зло! Там плохо. Я остановила историю. Я не хочу смотреть на нее. Они как черви в мусорной яме. Шевелятся. Очень злые. Они смотрят... на нас. Как-то они могут видеть нас. Я не знаю как. Если мы приблизимся к ним, они причинят нам вред. Белым пламенем. Они похожи на людей, но они не люди. Они видят меня и мой блок, они не могут сейчас достать меня. - Она оглядела всех широко открытыми глазами и прижалась к Хану.
- О, не отдавай меня им! - воскликнула она. Но Хан заметил, что хотя она была почти вся в истерике, она крепко держала свой блок свободной рукой.
Хан погладил ее по голове, успокаивая, затем повернулся к Хате.
- У них есть оружие. Хата. Какое-то излучение. Они сожгут нас, если мы приблизимся.
- Мне наплевать, - ответил Хата. - Летим туда, и я уничтожу их камнями, которые не могут сжечь их лучи.
Лизендир подошла ближе, рассматривая блок и изредка поглядывая на Устеин. Она вздохнула и медленно и печально сказала:
- Теперь я наконец вижу, кто она, и что она может Но ни я, ни один лер не может сделать этого. В этом нет никакой тайны, ничего сверхъестественного. У нее есть петля обратной связи с этой паутиной. Мозг человека приспособлен для этого. Паутина каким-то образом усиливает биотоки в мозгу.
Хан посмотрел на Лизендир, как будто она внезапно стала для него чужой.
- Что ты имеешь в виду, Лизендир? - Он никогда не видел такой печали на ее лице.
- Разве ты не видишь?
Устеин кивнула:
- Здесь нет никакой магии, никакой электроники.
Лизендир продолжала:
- Это даже не механика. Это похоже на те примитивные счетные устройства, которые использовали древние. Однако здесь не только счет, в этой паутине, в этих нитях с головками заключена реальность. Это микроскоп и компьютер одновременно. Теперь ты видишь, что ты получил по моему настоянию? От нее же ничего не укроется ни во времени, ни в пространстве.
Устеин отодвинулась от Хана и подошла к Лизендир, вглядываясь в ее глаза.
- Значит, ты знаешь, что я видела все, чем вы занимаетесь с моим Ханом. - Лизендир фыркнула, но Устеин не обратила внимания на это. Она обняла Лизендир и заговорила доверительным тоном. - Но ты Хороший человек, ты ни в чем не виновата передо мною.
Лизендир спросила ее:
- А ты раньше смотрела на это?
- Нет. Мы никогда не смотрим в свое будущее, потому что мы не хотим знать его. Но затем пришел он, купил меня, сделал своей собственностью. Все это было ново для меня, и мне захотелось посмотреть на него, на его прошлое. Я долго не решалась. Ваша жизнь так отличается от моей. Вы настоящие люди, а мы живем нереальной жизнью. Мы несчастные существа. Для нас все предопределено заранее. Ты, Лизендир, знала много любви, твое тело прекрасный инструмент для любви. Но хотя я раньше вела значительно менее сложную жизнь, чем ты, я понимаю свою жизнь меньше, чем твою. Твоя жизнь не изменится, а моя будет меняться каждую минуту. Твоя жизнь интересна, но она зафиксирована, как старые истории златов. Я же буду вести совершенно новую жизнь, пусть она будет менее богата приключениями, но в ней будет больше истинного наслаждения. Ты не должна бояться меня, Лизендир Карен, ты приготовила Хана для меня, и ты подарила мне его, и за этот подарок я буду перед тобой в вечном долгу.
Глава 7
Хан отвернулся от них и стал программировать курс корабля. Когда он снова повернулся к ним, то увидел, что одна из девушек улыбается, а другая тупо смотрит в пространство. Ему хотелось каким-то образом вернуть все в обычное состояние, но он боялся неосторожным словом разрушить все сложившиеся отношения.
Нарушил тишину Хата, который спросил:
- Если все, что увидели мои глаза и услышали мои уши, правда, то значит, любой злат или человек, после соответствующей тренировки может с помощью этой паутины видеть все?
Ему ответила Устеин:
- Да, ты прав, именно все, что угодно. Но когда я жила среди своих, я ничего не знала о большом мире, и мне не было причин смотреть, каков он. Нет. Мы не используем свои блоки для этого, мы используем их, чтобы рассказывать истории. Мы делаем эти блоки сами - они наша гордость. Мы могли бы делать и большие, вроде того, что установлен на корабле, но у нас нет машин, нет источников энергии. Поэтому мы делаем только такие, которыми можно управлять руками.
Она улыбнулась как бы про себя:
- Может, мы смотрим истории, которые когда-то случались, или произойдут в будущем. Например, история любви Корен и Джолиси. Может, она действительно произошла где-то, когда-то. Но я не хочу знать этого. Ведь мой блок может показывать, как прекрасные, так и страшные истории.
- Могу я научиться управлять им? - спросил Хан. Она подумала мгновение, затем сказала:
- Нет, вряд ли. Потому что ты слишком много знаешь. Тебе следовало начать, когда ты еще не был тесно связан с миром, когда ты только начинал учиться ходить. А леры? Нет. Им никогда не научиться этому, У них другой разум. Теперь, когда ты изменил мою жизнь, и я познаю многое, я тоже разучусь пользоваться блоком. Год, может быть два - и он превратится для меня просто в проволочную паутину. Но ты не расстраивайся. Я сама выбрала это и поэтому пошла с тобой. Пока я с тобой, мне не нужны истории.
Она посмотрела на Хату.
- Когда мы были под ними, мы не имели ничего, кроме времени, которое мы превращали в иллюзии. У нас не было времени - у нас были иллюзии. Вот еще одна причина, почему ты не можешь научиться пользоваться блоком: ты видишь слишком много времени, а леры не видят ничего, кроме времени. Для тебя, Хан, все видится во взаимосвязи: одно порождает другое. А леры считают, что все происходит само по себе. И ты и они не правы.
Хан был поражен. Девушка, которая еще вчера была домашним животным, сейчас свободно обсуждает взаимосвязь времени и пространства - правда, словами восьмилетнего ребенка.
Лизендир сказала:
- Я с ней не согласна, но она хочет сказать, что случайность - это иллюзия времени, а само время - это иллюзия... протяженности, длины - вот, пожалуй, лучшее слово.
- О, да, она поняла меня, - воскликнула Устеин. - Все правильно: у меня просто не хватает слов.
Хата хмыкнул:
- Вы можете верить пророкам и прорицателям, если хотите. Но лично я их презираю и гоню их, если увижу, что они бродят по городу. Все это чушь. Она - клеш. Она не знает ничего.
Девушка обратилась к нему, и слова ее были полны яда:
- Это потому, что я знаю, что ты называешь "ничего", потому что я всегда могу проникнуть в твои мысли, в твои планы. Высший народ держит домашних животных! Какая чушь! Домашние животные выше своих хозяев! А все твои знания меньше, чем ничего. Дырка в бублике! Ты видишь только осколки явлений, и никогда не поймешь их сути, никогда не увидишь явления целиком. Это не магия. Это инструмент, который позволяет мне видеть все так, как оно есть. Ты хочешь узнать, что еще я увидела? Я узнала, что ты больше никогда не увидишь восхода солнца на планете!
