— Почему?
— Никто не знает, пилот, как развернутся дальнейшие события. Наш хваленый «Общий штурм», которому пропели осанну на всех видеоканалах Солнечной, — всего лишь атака предполагаемых перспективными квадратов. Стрельба по площадям. Бой слепых великанов с великой пустотой! Вот чем это обернется! Я не могу пока сказать, когда начнется «Общий штурм»...
— Через две недели, — не смог удержаться Джокт и, смутившись, поправился, — уже через одиннадцать дней!
— Молодец! Разрешаю и дальше поддерживать этот слух! На то ведь она и пропаганда, чтобы быть и явной, и тайной одновременно.
— Значит, не через одиннадцать? — Джокту почему-то стало жаль и себя, и Барона, и даже Эстелу, что они оказались обманутыми. Пусть даже обман произошел из благих побуждений.
— Не могу сказать, — повторил комендант. — Штурм будет. Это все, что нам положено знать. Когда и почему назначен именно этот срок — решаю не я. И не ты. Но это, честно говоря, мало меня беспокоит. Я полагаю, чем бы такой штурм ни завершился, он не может означать конец всей войне. Неважно — удастся нам успешно его провести или нет... А волнует меня то знание, та тайна, которую кто-то решил оставить для себя. Для личного, так сказать, пользования. И если тебе доведется вынырнуть из Прилива не в той точке, где ты ожидал, не торопись возвращаться. А когда вернешься — вспомни все, что я тебе говорил.
В интеркоме прозвучал сигнал вызова, но комендант никак не отреагировал, даже не попытался узнать, кто его беспокоит. И Джокт понял, насколько важен этот разговор для Старика, который между тем продолжал:
— Глобальный Совет вынужден был уступить давлению верхушки командования ВКО, причем не только и не столько главнокомандующему, как всем нам — комендантам пяти крепостей. И теперь в каждой Крепости ведется свой поиск. Уже — на благо всем. Всей Солнечной.
— А если меня... — Джокт хотел сказать «собьют», но Старик, в который уже раз, понял и без слов.
Ответ же его оказался весьма и весьма уклончив.
— Такое бывает. Ты уж постарайся...
Он тоже не стал договаривать, «чтобы тебя не сбили».
— И еще, Джокт. Хочу, чтобы ты знал мое мнение. Я не верю в предательство или мистическое перевоплощение пилотов в соглядатаев Бессмертных или Приливов. Первые просто в них не нуждаются, потому что им хватает мощи флота и штурмового корпуса, да и с помощью разведзондов можно собрать больше информации, чем известно всем штабистам, не говоря уже о пилотах, вместе взятым. Второе... Как-то это неубедительно звучит — стать шпионом космического процесса. Все равно что поступить на службу к урагану или к законам термодинамики. Но мне кажется, что предатели все-таки есть, только искать их нужно не среди несущих службу в Крепостях и даже не в штабах. Так что удачи тебе и успеха. И лучше будет, если ты не станешь шататься по Мегаполису. Пусть даже к этому все подталкивает и располагает. Ночуй в штабе. Присматривайся. Прислушивайся. То, что я задумал, гарантирует твой возврат в Крепость на девяносто девять процентов. Но ты ведь знаешь, какая пропасть лежит между «тремя девятками» и полной световой скоростью? Ее не измерить всего одной риской, делением шкалы спидометра. И всегда возможны неожиданности. Вот теперь все. Иди, мы и так заставили кое-кого подождать.
Невероятно! Комендант Крепости «Австралия» предложил ему быть шпионом (правда, почему-то всегда лучше звучит слово «разведчик») в штабе ВКО! Хотя, быстро все обдумав, Джокт решил, что в этом нет ничего сверхъестественного или неправильного, раз уж речь зашла о чьих-то интересах, не совпадающих с интересами Космических Сил. Загадкой оставалось, чем же мог Старик гарантировать те самые девяносто девять процентов?
— Да! Чуть не забыл!
Окрик коменданта застал Джокта в дверях, когда он уже видел профиль адъютанта, сидящего в приемной с раздутыми ноздрями. Жужжание аппарата в углу смолкло, и Старик опустил руку на сенсорную клавиатуру селектора связи.
— Пилот Барон! Получите у командира группы сувенир для своего лидера! — После этого комендант развел руками и сказал так, чтобы услышал и адъютант: — Извини, у меня здесь не склад с наградами. Мои поздравления ты выслушал, фанфары и всеобщее ликование для такого случая не предусмотрены, придется подождать до следующего раза, когда это будет «Солнечная корона», а для вручения перед строем сейчас слишком неподходящее время.
Затем он вышел из кабинета, придержав Джокта за руку. И рассыпался в извинениях перед адъютантом.
Нельзя сказать, что это были очень уж душевные извинения. Так, интонация чуть более теплая, чем требовал случай, и сразу же — переход на другие темы. Как дела в штабе? Не замотала ли адъютанта жизнь по дальним форпостам? Как дети? Оказалось, у адъютанта имелась семья, и почему-то Старик помнил поименно всех ее членов, не забыл даже поздравить с прошедшим юбилеем супруги. Взгляд адъютанта чуть потеплел, но все же остался настороженным. Ведь он был явно не простак-рассыльный, которому можно отвести глаза разговорами.
Адъютант наверняка догадался, о чем мог так долго беседовать комендант с неожиданно оказавшимся в центре внимания лейтенантом. Но все же поддержал разговор, эти правила игры были давно ему известны, тем более, разговор получился о вещах, близких адъютанту, а поэтому он не смог скомкать беседу, когда в приемную вбежал Барон, чуть запыхавшийся, с красивым бархатным футляром в руках.
— Пилот Барон! — начал он рапортовать.
— Вижу, вижу, что прибыли! Подождите одну минуту! — с деланным раздражением комендант подтолкнул растерявшегося Барона к своей рабочей каюте. — И прикройте дверь, незачем вам слышать все наши тайны! — Старик тонко издевался над адъютантом, который ничего сейчас не мог с этим поделать.
Джокт все понял. Барон тоже. Едва закрылась дверь, он быстро начал шептать.
— Джокт! Я был у Старика и рассказал об ультиматуме семьи. Сначала он не хотел мне помочь, но потом согласился... Ты — моя гарантия! Гарантия, что меня не затребуют на Землю в течение двух недель! Ты отправишься на два дня в штаб и расскажешь все, что видел в Приливе. — Тут он смутился от своей восторженности. — Ну тебе все равно пришлось бы все рассказывать. Не знаю, почему это оказалось так важно, но... Старик при мне связался со штабом и выставил свое условие. Если бы они не согласились, тебя бы перевели в лазарет какого-нибудь линкора и отправили бы этот линкор в рейд. Извини, что так, наверное, не было другого выхода. Так что тебе снова придется лететь на Землю вместо меня, хоть это теперь и не твой выбор. Извини...
Аудиенция близилась к завершению. Комендант в месте с адъютантом (первый — цветущ и бодр, второй будто съел чего-то кислого) вошли в помещение, к ним присоединился майор Гонза. Грудь и ворот форменки Джокта украсило сразу два знака. Бронзовый ромб с ветвящейся молнией и белая клякса. Короткое поздравление, все пожали ему руку, и адъютант сделал приглашающий жест следовать за ним.
