Сэмюель Дилэни - Вавилон-17

6

Ридра вошла в рубку боевого корабля «Хронос». Когда она опустила на пол свой чемоданчик, Батчер отвернулся от контрольного щита.

— Как дела внизу?

— Есть какие-нибудь затруднения с новыми приборами? — спросила Ридра.

Парень из взвода навострил уши.

— Не знаю, капитан.

— Мы должны вернуться в Снэп и передать корабль Джебелу и его людям на «Тарике»… Брасс говорит, что он сможет сделать это, если вы, парни, хорошо справитесь со своими обязанностями.

— Мы постараемся, но поступает так много приказов. Сейчас я должен идти вниз.

— Сможете пойти через минуту, — сказала Ридра. — Допустим, я сделаю вас почетным квинукамайокуна?

— Кем, кем?

— Это парень, который читает все приказы и интерпретирует их. Ваши далекие предки были индейцами, верно?

— Да. Семинолы.

Ридра пожала плечами.

— Квинукамайокуна означает это на языке майя. Некоторое отличие. Они отдавали приказы, завязывая узелки на веревке, мы используем программные карты. Бегите.

Ратт дотронулся до лба и убежал.

— Как вы думаете, что генерал сделает с вашей запиской? — спросил Батчер.

— Это уже неважно. Она сгладила впечатление в верхах: они поразмыслят над ней и над теми возможностями, которые она перед ними открывает, а мы тем временем будем делать свое дело. У нас есть исправленный Вавилон-17 — назовем его Вавилоном-18 — это наиболее могущественное мыслимое оружие.

— Плюс моя армия убийц, — сказал Батчер. — Думаю, мы справимся в шесть месяцев. И ваше счастье, что эти припадки болезни не ускорили ваш метаболизм. Мне это кажется несколько странным. Вы должны были погибнуть, не овладев Вавилоном-17, так было рассчитано.

— Им не повезло, что они напали на меня. Что ж, как только мы кончим с Джебелом, мы оставим на столе командующего захватчиками в Нуэва-нуэва Йорке записку:

— «Эту войну следует закончить в шесть месяцев», — процитировала она. — Лучшее прозаическое предложение из всех, когда-либо мной написанных. Но сейчас нам придется поработать.

— У нас есть инструмент, которого нет ни у кого, — сказал Батчер. Он подошел и сел рядом с ней. — А с хорошим инструментом дело пойдет легче. А что мы будем делать в оставшееся время?

— Думаю, я напишу стихотворение. А, может, роман. Мне есть, что сказать.

— Но я все еще преступник. Покрывать плохие дела хорошими — лингвистическая ошибка, которая уже не раз причиняла неприятности людям. Особенно, если хорошие дела еще в будущем. Я по-прежнему ответственен за множество убийств.

— Весь механизм суда, предназначенного для устрашения, тоже лингвистическая ошибка. Если вас это беспокоит, возвращайтесь, отдайтесь им в руки, пусть вас судят, а потом попробуйте заняться своим делом. Пусть лучше я буду вашим делом.

— Конечно, но кто сказал, что этот суд легче?

Ридра начала смеяться. Она остановилась перед ним, взяла его руки, положила на них лицо, все еще смеясь.

— Но я буду вашим защитником! А вы теперь должны знать, что даже без Вавилона-17, я сумею уговорить кого угодно.