Она так была увлечена его словами, что ее привел в себя толчок, как будто облили холодной водой. Она выпрямилась на табуретке.
- Ваша милость, боюсь, что окажусь для вас бесполезной, - глядя в сторону, она твердо продолжала: - Когда я в последний раз стала прислушиваться, с намерением услышать свой Голос, я услышала голос своего священника, отца Максимилиана. Это было вчера. Отец Максимилиан умер два месяца назад в Карфагене.
Карл слушал, наблюдая за ней внимательно, на лице его не выражалось никакого мнения, даже осуждения.
- Ваша милость, - запротестовала она, - если вы думаете, что это был обман слуха, тогда не стоит доверять никакому голосу, который я слышу!
- "Обман слуха", - Карл, герцог Бургундии, потянулся к бумагам, рассыпанным по кровати вокруг него, с трудом разыскал среди них нужную. Просматривая ее, он заметил: - Капитан Аш, вы это так и назвали бы. Но вы ничего не сказали о демонах, или об искушениях дьявола. Или даже о том, что этот отец Максимилиан может быть среди святых, а то, что вы слышали, было ответом на вашу печаль от потери его.
- Если это все же Годфри... - Аш сжала кулак. - Это точно Годфри. И Фарис слышала его голос. Она назвала его "еретик-священник". Если мы обе... Я объясняю это так: он погиб, когда они устроили землетрясение, и его душа оказалась в машине - он оказался в ловушке, душа его заключена в военную машину. И то, что от него осталось - не весь человек - оно теперь там, и Дикие Машины могут его расчленить...
Протянув к ней руку, он схватил ее за рукав:
- Вы не так легко предаетесь горю.
- Вы ведь сами теряли людей, находившихся под вашим началом, - сжала губы Аш, - так что знаете, каково это, ваша милость. Продолжаешь с теми, кто остался.
- Война сделала вас жесткой, а не сильной. Это было сказано не осуждающим, а мягким тоном. За руку он держал ее крепко, не так, как держал бы больной. Она вздрогнула - ей стало больно. Карл выпустил ее руку:
- Капитан Аш, вот на этом листке бумаги у меня записано, что я разговаривал с вашим отцом Максимилианом за несколько дней до битвы под Оксоном. Они пришел ко мне за пропуском по моим землям и за рекомендательным письмом к аббату в Марселе, чтобы тот нашел ему место на корабле, отплывающем на юг.
- Он пришел к вам?
- Я дал ему эти письма. Мне было ясно, что он не предатель, а благочестивый человек, желающий помочь другу, полный милосердия и любви. Если хоть частица его души осталась, бойтесь за него, но не бойтесь его.
Аш быстро моргала. Из глаза у нее выкатилась горячая слеза, она не успела ее смахнуть, и та поползла по щеке. Она потерла лицо запястьем.
- В скорби отчасти - слава солдата, - неловко проговорил Карл, как будто женские слезы трогали его больше, чем могли бы тронуть мужские.
- На хрена солдату нужна скорбь, - Аш сказала это неуверенно, прерывисто дыша, а потом добавила со своей типичной сверкающей улыбкой: Простите, ваша милость.
- Просите о любой помощи, какая вам нужна, - предложил герцог.
- Как это, ваша милость?
И наконец этот молодой черноволосый человек в вышитых золотом одеждах улыбнулся ей. В его улыбке не было ни грамма злобы, только простая человеческая доброта и усталая радость, как будто он наконец все ей разжевал, а то она могла бы не понять смысла его слов.
- Я не буду прибегать к силе, - на секунду он прикрыл глаза и тут же снова взглянул на нее. - Не буду я никаким образом вынуждать вас говорить с военной машиной. Это только моя просьба это сделать.
- Вот дерьмо, - жалко пробормотала Аш.
- Я вас прошу ответить на вопрос, почему вы слышите голос умершего. Я прошу вас узнать, что сейчас делают эти машины, стоящие за военной машиной. Я хочу, - Карл проницательно глядел на нее, - узнать, почему вы говорите, что визиготская Фарис была выращена и воспитана с целью совершить большое и злобное чудо в отношении Бургундии. И правда ли, что у нее есть для этого возможности.
У Аш отнялся язык. Молча она смотрела на него. "Да, с головкой у него все в порядке".
- Я предлагаю вам любую помощь, какая вам потребуется. Священники, врачи, солдаты, астрологи: кто вам может помочь из моих людей, вы их всех получите. Назовите, какая помощь нужна, и она в вашем распоряжении.
Аш открыла рот для ответа, но сказать ей было нечего.
Карл Бургундский продолжал:
- И не буду прибегать ни к каким тайным способам. Если вам или вашим людям нужно, я зачислю вас в капитаны моей армии, даже пусть вы и не служите в ней. Вы - полевой командир, и я хотел бы, чтобы вы были на службе у меня.
Она только могла молча пялиться на него. Он именно это имеет в виду. И нельзя усомниться, что он говорит искренне.
- Сделайте это, - он смотрел ей прямо в глаза, абсолютно доверяя; сразу пропала вся его неловкость. - Ради себя, ради своих людей, ради Дижона, ради Бургундии. Ради меня.
- Меня вынудили вернуться сюда, - категорично сказала Аш, - я вляпалась прямо в центр мишени, причем не знаю, почему это мишень. Ваша милость, мне надо это знать. Если не сейчас, то в самом ближайшем времени.
Она изучающе смотрела в его болезненно-бледное лицо с запавшими глазницами. Но в выражении лица слабость не ощущалась.
- Я вам предложил любую помощь. Поговорите с вашим мертвым священником, - он смотрел на нее властно и решительно. - Если окажется необходимым - опять придите ко мне. И узнаете все, что я смогу вам рассказать.
- Хорошо, - наконец сказала Аш, - дайте мне время.
- Согласен. Если вам надо, получите и время. Аш поднялась. Все ее тело под кольчугой взмокло от пота, голова была легкой от страха. Сверху вниз она смотрела на герцога Бургундского.
- Уже нет времени принимать решения. Рано или поздно это должно было случиться, хоть тут, хоть где. Я решилась. Только дайте время на это.
Разрозненные листки обнаружены вложенными между частями 10 и 11 книги "Аш: утраченная история Бургундии" (Рэтклиф, 2001), Британская Библиотека.
Адресат: # 258 (Анна Лонгман)
Тема: Карфаген
Дата: 04.12.00 17:19
От: Нгрант@
Формат-адрес отсутствует, прочие детали зашифрованы нечитаемым личным шифром.
Почта Изобель вам нужна? Дайте мне знать сегодня попозже. Мы чертовски заняты, вы просто не поверите! А может, и поверите!
Все со мной очень любезны, и никто не тычет мне в нос, что у меня нет никаких полномочий быть тут, за исключением моего "Фраксинуса", и что я постоянно верчусь у всех под ногами. По-моему, мы все слишком возбуждены, чтобы думать о чем-то постороннем. Ведь это настоящий, нетронутый раскопками, задокументированный участок морского дна - даже Изобель не может называть его иначе как Карфаген!
Анна, присылаю последнюю часть книги. Мой последний перевод. На этом рукопись обрывается, она явно не дописана.
