Видеофон снова чирикнул, по матовому экрану пробежали разноцветные огни, и появилась комната Лейс. Стены из простого серебристо-серого металла, бархатно-черная, с золотистыми пятнами мебель — красивая обстановка, ничего не скажешь…
— Лейс Фалькор, вас вызывают! — послышался мелодичный голос видеофона. — Лейс Фалькор, вас вызывают!
Тут же возникла Лейс. Ее стройная фигура в золотисто-белом платье, казалось, плыла по воздуху.
Тэл вздохнул: у Лейс было достаточно свободного времени для того, чтобы выработать такую красивую походку. Ведь во всем остальном ей помогала Машина…
— Тэл?! — Загорелое лицо девушки засветилось в улыбке. — Привет!
— Добрый вечер, Лейс! Не думал, что застану тебя… Почему не развлекаешься вместе со всеми?
Улыбка сменилась легкой досадой.
— Надоело! Джон пристал как банный лист. Мол, поехали с ним в Калин… Вот я взяла и осталась дома. Не хочешь зайти?
— Лучше, если ты придешь ко мне. Я закончил свой последний проект. Это будет машина для полета… не для воздухоплавания или антигравитационного перемещения, а именно для полета в первоначальном смысле этого слова. Я бы хотел, чтобы ты на нее взглянула. По расчетам, она должна работать.
Лейс рассмеялась и кивнула. Экран погас.
Тэл снова вышел на балкон, посмотрел на раскинувшуюся перед домом широкую лужайку.
Там развлекались десятка два мужчин и женщин. Кое-кто нырял и плавал в бассейне; большинство же с безразличным видом лежали на траве. Их кожа отсвечивала розовым и бронзой.
Тэл раздраженно отвернулся. Он знал многих из этих людей. Их красота была поверхностной — как и разум. Они выглядели полностью довольными жизнью, и никто из них, казалось, не испытывал той неудовлетворенности, которая донимала его, Тэла Мэйсона.
Однако он знал, что даже они были не совсем довольны. Тэл был склонен к техническим наукам и потому не слишком основательно изучал историю. Зная ее, он бы давно различил признаки того, что должно случиться. Прошло уже сто пятьдесят лет с тех пор, как появилась Машина, и человечество докатилось до неизбежного.
Подобное некогда произошло в Вавилоне, потом в Египте и Риме, а теперь происходило по всей Земле. Когда появилась Машина, человек освободился от всякого рода работы и предался развлечениям. Он играл в игры, пока они ему не надоели. Кое-кто развлекался и до сих пор, но большинство попросту утратили интерес к жизни. Люди же, исчерпавшие все доступные развлечения, обратились к единственному занятию, которая никогда не надоедает, — к древней игре в любовь.
Тэл не анализировал руководившие ими причины, но чувствовал их неудовлетворенность, и у него возникли определенные опасения. Ведь долго так продолжаться не могло. Одной любовью сыт не будешь…
Услышав мягкое гудение приземлившегося на крыше флаера, он вернулся в гостиную. Через минуту на пороге возникла Лейс.
— Ну, где это чудовище, которое ты сделал? — Она засмеялась. — И зачем?
Тэл пожал плечами:
— Просто для того, чтобы чем-то себя занять. Знаешь, наши предки не были дураками. Оказывается, они умели летать. Они заставляли работать на полет сам воздух. Думаю, это намного удивительнее такого простого явления, как антигравитация. Естественно, она тоже позволяет летать, но представь себе, что тебя поддерживает сам воздух… — Он открыл дверь лифта, ведущего в лабораторию. — Пойдем, взглянешь на эту штуку! Она очень красива!
* * *
Аппарат оказался небольшим — футов двадцать в длину и столько же в ширину. У него был изящный, округлых плавных очертаний фюзеляж; маленький, но достаточно мощный встроенный паровой двигатель примерно в тысячу лошадиных сил и небольшой, опутанный трубами котел. Картину завершали длинные, сужающиеся к концам крылья и колеса, которые можно убирать внутрь фюзеляжа.
— Он несколько… неуклюж, верно? — с сомнением спросила Лейс.
— Вовсе нет. Конечно, колеса и крылья выглядят странно и кажутся ненужными, но это не так. Такой аппарат не уничтожает гравитацию, все намного интереснее. Он бросает гравитации вызов, сражается с нею и побеждает. Его спроектировали примерно в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, всего лишь за пять лет до появления Машины. В материалах говорится, что он мог летать и совершать посадку без участия человека. Его так и называли — «самолет».
— И что же тут особенного? — удивленно спросила Лейс.
— Ты не понимаешь. — Тэл погладил кромку крыла. — Самолет не похож на наши флаеры. Он не может остановиться в воздухе и медленно опуститься на землю, он должен все время двигаться вперед. Если его скорость окажется меньше шестидесяти трех миль в час, он попросту упадет. Кстати, максимальная его скорость — триста восемьдесят пять.
Лейс недоверчиво улыбнулась.
— Это был один из самых совершенных аппаратов такого типа, — загорячился Тэл.
— Он работает?
— Машина, конечно, не позволит мне попробовать, — с некоторой грустью ответил Тэл. — Но она уверяет, что самолет будет летать. Возможно, даже лучше оригинала, поскольку я внес кое-какие изменения, в основном использовал более прочные и легкие сплавы. Двигатель, однако, остался тот же самый, для него требуется углеводородное топливо.
— И где ты возьмешь такое топливо?
— Я сделал его сам. Около четырехсот галлонов. Мне потребовалось почти три дня. Это декан — углеводород, содержащий десять атомов углерода; жидкость, кипящая примерно при ста семидесяти градусах Цельсия. Я уже испытал двигатель, и он работает.
— Тэл Мэйсон, — донеслось вдруг из видеофона. — Тэл Мэйсон!
Голос показался Тэлу странным — он был мягкий, но в то же время какой-то равнодушный.
— Кто-то незнакомый, — удивленно заметил Тэл. — Никогда не слышал подобного голоса.
Он подошел к видеофону. Экран остался пустым.
— Я слушаю вас!
— Тэл Мэйсон, ты можешь испытать устройство, которое создал. Главное скоро свершится. Запомни: что бы ни происходило, Машина всегда руководствуется логикой. Через десять минут ты получишь несколько книг. Их лучше всего сразу спрятать в созданном тобой самолете. Это все, Тэл Мэйсон.
Ошеломленный Тэл побледнел и обернулся к Лейс.
— Это же была Машина, — прошептал он.
— Машина? — удивилась Лейс. — Но она же никогда ни с кем не разговаривает по видеофону. Только по компьютерной сети… Что она имела в виду?
В видеофоне вдруг загудело. Потом гул оборвался. Раздался щелчок, и серый экран почернел. Резко запахло жженым.
Тэл потрясение уставился на аппарат.
— Лейс, — прошептал он. — Лейс, кажется, видеофон… сломался.
