— Я присоединяюсь к их голосам. У нас остался только один пригодный вездеход. На нем мы сможем перевезти командора, Мириона и припасы. Если опустошим главный бак, то горючего хватит на несколько поездок. Остальные пойдут пешком и еще понесут с собой груз. Земля хорошая, пищи и воды достаточно. Похоже, местность пустынна, ничего похожего на зеленых. Если бы я был командором!..
— Но ты не командор, ты грязный рейнджер-бемми!
Рука Картра опустилась на ручку бластера раньше, чем он увидел вошедшего. Волна угрозы была как физический удар по чувствительным рецепторам рейнджера.
Зная, что любой ответ лишь усилит гнев противника, Картр колебался. В эту минуту тишину нарушил Смит.
— Заткнись, Спин!
В руке оружейника, повернувшегося к связисту, блеснул свет. Волна ненависти, основанной на страхе, была такой сильной, что Картр удивился, почему другие этого не чувствуют. Сержант мгновенно бросился в сторону, ударив плечом Смита. Сноп зеленого пламени вырвался из оружия: палец оружейника нажал на курок. Спин двинулся вперед, и Картр тщетно попытался одной рукой сбить его.
Секунду или две спустя все было кончено. Спин еще катался и выкрикивал приглушенные проклятия под тяжестью Зинги, а Филх методично выкручивал ему руки так, чтобы можно было вставить «прут безопасности». Когда это было сделано, Спина не очень вежливыми толчками усадили.
— Он сошел с ума! — убежденно сказал Смит. — Так использовать ручной бластер! Во имя Черного неба…
— Я должен был сжечь вас всех! — кричал пленник. — Всегда знал, что дьяволам-рейнджерам нельзя доверять. Вы все бемми!
Но его черная ненависть более чем на три четверти состояла из страха. Картр сидел на спальном мешке и пристально смотрел на извивающегося человека. Он знал, что рейнджеров не считали полноправными членами Патруля, знал также, что существует растущее предрасположение против негуманоидов — бемми, но этот пугающий гнев против товарищей по экипажу был хуже всего, что он мог вообразить.
— Мы ничего не сделали вам, Спин…
Оружейник плюнул. И Картр понял, что на того не подействуют разумные доводы. Оставалась единственная возможность. Но он давно поклялся себе, что никогда не будет делать этого по отношению к людям. И позволят ли остальные? Он взглянул на Смита.
— Он опасен…
Смит посмотрел на все еще раскаленную рваную щель в стене.
— Не нужно подчеркивать это! — Связист с беспокойством переступил с ноги на ногу. — Что вы собираетесь с ним сделать?
Много времени спустя Картр понял, что именно эта минута служила поворотным пунктом. Вместо того, чтобы обратиться за поддержкой к Смиту и рейнджерам, он сам принял решение. С быстротой молнии обрушил он на сидящего свою волю. Искаженное лицо Спина покраснело, на губах появилась пена. Но у него не было барьера против тренированного мозга сержанта. Глаза Спина остановились, остекленели. Он перестал биться, безвольно раскрыл рот. Смит наполовину извлек свой бластер.
— Что вы с ним сделали?
Теперь Спин лежал неподвижно, устремив глаза в потолок. Смит схватил Картра за плечо:
— Что вы с ним сделали?
— Успокоил. Сейчас он спит.
Но Смит попятился к двери:
— Выпустите меня! — Голос его дрожал. — Выпустите, вы… вы… проклятый бемми! — Он попытался убежать, но Рольтх преградил ему выход. Смит повернулся и, тяжело дыша, как загнанное животное, посмотрел на Картра.
— Мы вас не тронем. — Картр не вставал и не повышал голос. Рольтх увидел его сигнал. Фальтхарианин поколебался секунду, потом повиновался и отошел от двери. Но даже видя свободный выход, Смит не двигался. Продолжая смотреть на Картра, он потрясенно спросил:
— Вы можете так… с любым из нас?
— Вероятно. Ни у одного из вас нет достаточного мозгового барьера.
Смит сунул бластер в кобуру. Дрожащими руками вытер потное лицо.
— Тогда почему вы не… только сейчас?..
— Почему я не использовал свою силу против вас? Зачем? Вы ведь не собираетесь нас сжечь. Вы были вполне разумны…
Смит успокоился. Охватившая его паника почти совсем прошла. Он подошел и всмотрелся в спящего оружейника.
— Долго он будет так?
— Не знаю. Никогда раньше не пробовал на людях.
— И вы со всеми можете так?
— С человеком, обладающим сильным самоконтролем или волей, было бы трудно. Его нужно застать врасплох. Спин не отличался этими качествами.
— Но вам это ничего не даст, Смит, — спокойно сказал Зинга. — Если вы надеетесь, что сержант походит по кораблю и уложит сопротивляющихся, можете об этом забыть. Либо мы договоримся с вами, либо…
Но продолжение Смиту было ясно.
— Сражаться? — угрюмо спросил он. — Но ведь это…
— Мятеж? Конечно, мой дорогой сэр. Однако если бы вы еще раньше не подумали об этом, вы не пришли бы к нам. Не так ли? — ответил Филх.
Мятеж! Картр заставил себя рассуждать спокойно. В космосе и на планете Вибор — командир «Звездного пламени». Каждый человек на борту клялся выполнять его приказы и поддерживать власть Службы. Торк, понимая состояние командора, мог бы его сместить. Но Торк погиб, и больше никто на борту не имеет законного права отменять приказы командора. Сержант встал.
— Нужно привести Джексена и Дальтра… — Он осмотрел помещение рейнджеров. Нет, разумнее организовать встречу где-нибудь в нейтральном месте. Снаружи, быстро решил Картр: вид разрушенного корабля может оказаться решающим доводом в споре, — …наружу… — закончил он.
— Хорошо, — согласился Смит. Но в голосе его звучало нежелание. Он вышел.
— Во что же мы ввязались? — спросил Зинга, когда связист ушел достаточно далеко.
— Рано или поздно это все равно произошло бы. После крушения стычка неизбежна. — Мягко сказал Рольтх. — В космосе у них был смысл жизни, они могли закрывать глаза и затыкать уши, занимаясь своими повседневными обязанностями. Теперь у них нет этого занятия. У нас же есть наша работа. И поскольку мы, другие, они всегда относились к нам с некоторой подозрительностью.
— Если мы не будем действовать, они начнут нас бояться и ненавидеть.
— Картр выразил мысль, возникшую у всех. Я согласен.
— Мы можем освободиться, — предложил Филх. — Когда корабль разбит, наши связи с ним разорваны. Договор… кого сейчас интересуют договоры? Мы можем прожить сами…
— Но они не могут, — возразил Картр. — И поэтому мы тоже не можем порвать с ними. Нужно попытаться помочь им…
Зинга рассмеялся:
— Ты всегда был идеалистом, Картр. Я бемми, Филх тоже бемми, Рольтх полубемми, а ты любитель бемми, и мы все рейнджеры, и все это не внушит любовь ни одному патрульному. Ладно, попробуем помочь им увидеть свет. Но переговоры я буду вести с бластером в руке.
