Под сандалиями что-то смачно хрустнуло, поползло в сторону. Правитель покосился вниз, и обнаружил, что наступил на прилипшую к полу хелицеру смертоносца. Он поморщился и двинулся дальше.
Еще один пролет упирался в выщербленную мелкими точечками стену. Найл оглянулся назад и понял, что почти поднялся на второй этаж. Он затаил дыхание, стараясь успокоить биение сердца и придавил в сознании все тревожные мысли.
Как ни бился разум, ощущающий близость опасности на его эмоции, как ни метался в поисках решения загадки, но Посланник Богини понимал, что основная сила любого мыслящего существа не в перемалывании развитым мозгом бесконечного числа возможных вариантов развития событий, а в способности ощутить эманации окружающего мира. И когда разум наконец отступил из сознания, уступая место спокойному созерцанию, то правитель осознал близость двух крупных встревоженных живых существ.
Окрыленный успехом, он опять попытался установить контакт с Семенем — и мгновенно утонул в ослепительном свете, направление на источник которого определить невозможно — как невозможно с закрытыми глазами понять, откуда доносится оглушительный грохот, стоя в центре гигантского камнепада.
— Двое, — еле слышно выдохнул Найл, одновременно прижимая палец к губам, дабы телохранительница не повторила его слов, а потом сделал, прижимаясь спиной к стене и глядя вверх, последние шаги до конца пролета. — Так я и знал…
Перед самым выходом на площадку второго этажа, нависая над пролетом, стоял сплетенный из редких прутьев щит, заваленный сверху крупными камнями, осколками бетона и штукатурки, хорошо видимыми в щели.
Поддерживало этот щит всего две жердины, находящиеся в весьма неустойчивом положении. Один рывок привязанной к любой из этих жердей веревки готов был в любую секунду обрушить вниз едва ли не тонну щебня, способного смести все на своем пути.
Теперь правитель отлично понимал, что случилось здесь несколько дней назад. Небольшой отряд восьмилапых решил побаловаться человечинкой — а кто еще способен придумать и соорудить подобный капкан?
Но смертоносцев либо вовремя заметили, либо ловушка рассчитана так, чтобы срабатывать независимо от воли человека — и вниз, ломая ажурные паучьи лапы, выбивая глаза, раскалывая тела, хлынула лавина. Затем настала очередь двуногих спокойно спускаться вниз, собирать искалеченную добычу и восстанавливать удачно сработавшее устройство.
Мясо и камни люди, естественно, собрали, а вот кровь так и осталась стекать по ступеням.
Очень и очень осторожно, чтобы не встревожить дежурящих выше этажом охотников, правитель спустился назад, вышел в холл, и только тут понял, что не дышит.
Он сделал глубокий вдох и прислонился к зеленому мрамору.
— Там ловушка с камнями, шериф, — кратко обрисовал он ситуацию. — Хорошо, не попались.
— Поднимемся по шахте? — деловито предложил северянин.
— Паукам все равно, где идти наверх, — покачал головой Найл. — Раз туземцы подготовили для смертоносцев капкан на лестнице, то и про ловушки в шахтах наверняка не забыли. Надо подумать. Хорошо бы просто познакомиться с ними, попросить пропустить нас наверх, и все. Мы ведь сюда не сражаться приехали, а сделать дело, от которого зависит будущее всей планеты.
— Трудное это занятие, мелким племенам про счастье всей планеты рассказывать, — улыбнулся Поруз. — Для них радость, это когда тля на огород набегов не устраивает. И ради такой великой радости они готовы спалить весь лес, до которого только способны добраться, вместе со всеми его обитателями и лесными деревнями… А нам потом враждующие кланы мирить приходится. Думаю, даже если туземцам и удастся понять, что такое звездные и планетные орбиты, вряд ли они смогут определить связь между общей галактикой и лестничным пролетом, на котором живут.
— Похоже, ты этим уже неоднократно занимался? — с интересом склонил голову Найл.
— Приходилось пару раз у Вересковой долины лесачей с крестьянами разнимать.
— Тогда, наверное, тебе и переговоры вести придется, — сделал вывод Посланник Богини. — Нам ведь, главное, просто пройти, мы никого трогать не собираемся. Правда, для начала не мешало бы проверить подвал под нами. Мне кажется, Семя находится где-то вверху, но будет очень обидно забраться на самую крышу такой громадины, а потом узнать, что цель экспедиции все это время дожидалась нас внизу.
— Это да, — согласился северянин, глядя на безмолвную Нефтис, подобравшую копье и застывшую за спиной Посланника Богини. — Было бы обидно. Но тогда нужно торопиться, скоро стемнеет. Почему? — удивился Найл. — Вроде бы, полдень только-только наступает.
— Тучи с юга несет, — кивнул в сторону окна шериф. — Скоро все небо затянет. Судя по всему, дожди будут идти несколько дней.
Правитель удивленно приподнял брови, потом не поленился дойти до самого стекла, с интересом наблюдая за назревающим в небесах действом. Выросший в пустыне и видевший за всю свою жизнь всего четыре дождя, Найл так и не смог привыкнуть к столь невероятному чуду: в изобилии льющейся с неба воде.
— Под полом, скорее всего, и так темно, мой господин. А когда солнце уйдет, так и вовсе ничего разглядеть не сможем.
— Тогда начинайте разведку, шериф, — предоставил Найл право идти первым северянину.
— Слушаюсь, мой господин, — с готовностью кивнул старый военачальник и бегом вернулся к лестнице: — Клун, Ниора, вперед! Навул, Аполия — следом.
В отличие от Посланника Богини, северянин предпочитал держаться в середине отряда. Первыми, закрывшись щитами и придерживая их гардами мечей, по лестнице спускались Клун и Ниора. Следом, держа наготове взведенные арбалеты, осторожно ступали Навул с Аполией. За спинами людей двигались смертоносцы, готовые в любой момент прикрыть людей импульсами парализующей воли или ударами страха. Правда, больше одного паука по ширине лестницы не помещалось, а потому отряд вытянулся в длинную щепочку, тылы которой замыкали сам Найл, его телохранительница и оба жука-бомбардира.
В подвальном помещении было так же тихо и спокойно, как и в холле. Пыль, более резкий запах мускуса, немногим более застоявшийся воздух.
Братья по плоти остановились у опорной колонны, давая глазам время привыкнуть к сумраку. Вскоре Найл смог различить множество разбросанных тут и там светлых палочек самой разной формы, и от чувства узнавания по спине пробежал холодок: пол подвала оказался усыпан человеческими костями и черепами — причем в большинстве своем останками детей. Ни одной хитиновой пластинки среди останков двуногих правитель не различил. И явной гримасой судьбы можно было считать крупную, хорошо различимую надпись на стене:
