Предохранители щелкнули одновременно, лица бойцов подполковника Селезнева сосредоточились в ожидании команды.
– Давайте, ребята! С Богом! – прокричал Стрижельский, его раскатистый голос едва слышался в реве двигателя.
Люди в серо-коричневом камуфляже посыпались из люка на прогалину между сосен. Едва они рассосредоточились и заняли позиции, началась высадка из второго и третьего вертолетов, неторопливая и основательная: вытаскивали тяжелые контейнеры, деревянные ящики, скрипя подошвами, двое ребят тянули что-то завернутое в брезент. Там же среди офицеров ГРУ появилось несколько гражданских лиц.
Стрижельский подбежал к прапорщику, высунувшемуся из откинутого люка, отдал какое-то распоряжение и заторопился к дальнему краю поляны. Свирепый поток от вертолетного винта трепал расстегнутую куртку, мелкие камешки летели из-под ног. Остановившись между стволов двух старых лиственниц, он поднял бинокль и осмотрел черную проплешину в тайге. С места высадки до нее было метров триста, и Стрижельский мог разглядеть незначительные детали. Арка из массивных дуг металла, возвышавшаяся над воронкой, подтверждали, что аварию здесь потерпел не самолет: даже самый крупный лайнер не имел конструкций такого размаха и такой необыкновенной формы. Толстые погнутые плиты за краем воронки и огромные тускло-серые секции, помятые по бокам, наводили на мысль, что с неба рухнуло нечто превышающее размерами нефтеналивной танкер.
– Радиационный фон в норме. Высокая магнитная активность. Вредных химических примесей не обнаружено, – отрапортовал Ильин.
Поправив гарнитуру связи, Стрижельский обратился к Селезневу:
– Вит, все в норме. Выдвигайтесь. Только осторожно.
Бойцы в серо-коричневом камуфляже тремя небольшими группами направились через лес, отделявший их от места неведомой катастрофы. Молов, Юрий Мокшанов и Ричко шли в авангарде, бесшумно ступая по подмерзшей подстилке листвы, держа наготове «Вихри», снаряженные спецпатронами. За ними справа и слева на отдалении крались снайперы, останавливаясь, припадая к оптике и водя вправо-влево стволами ВСС. Пулеметный расчет и Завгородцев с объемистым ранцем двигались за Селезневым, обходя колючие заросли.
– Все чисто, – отрапортовал Селезнев, когда подразделение достигло края проплешины и заняло удобные позиции. – Чисто, но картина жутковатая. Апокалипсис местного масштаба.
Прищурившись он смотрел из-за голых кустов на гигантскую воронку, черную, как задница сатаны, с огромной тускло-серой конструкцией в центре и более мелкими – размером с грузовой автомобиль, разбросанными метров на двести в округе. По краям стоял лес, куцый, обугленный. Воняло гарью, еще чем-то незнакомым и отвратительным.
– Вит, оставайтесь на местах, – отозвался Стрижельский. – В зону первыми пойдут спецы, вы позже обойдете все по периметру. Летчики не могли ошибиться: здесь кто-то есть или точно был.
Пока к воронке добирались гражданские с расчехленными приборами и аппаратурой в ящиках, вертолеты поднялись в небо и взяли курс на штаб, наспех организованный под Алданом. Спецы в темно-серых куртках с капюшонами скоро вышли на край воронки и не смогли сдержать изумленные возгласы.
– Что с радиацией? – недовольно спросил по радиоканалу Стрижельский.
– Да подожди ты, Семенович, с радиацией! Нормально с ней. Двадцать процентов выше фона, – ответил Ильин. – Здесь магнитометр взбесился. С химией по экспресс-анализу вроде без осложнений.
– Матерь божья! – раздался чей-то голос. – Такого я еще не видел!
– Штука определенно не наша! Ребята, с ума сойти! – один из гражданских едва не перешел на визг.
Его сосед радостно выматерился и переступил край воронки.
– Как дети малые, – пробурчал подполковник Селезнев, наблюдая за оживлением научных специалистов, метавшихся возле ближней груды металла.
– Семенович! А здесь обгорелые трупы! – известил старший консультант Никитин. – Много!
– Вит, направь кого-нибудь посмотреть. И две группы на обход периметра, – распорядился Стрижельский, подходивший к месту катастрофы.
Виталий Селезнев отослал шестерых в обход зоны, неприятную находку Никитина решил осмотреть сам.
Оплавленный грунт противно хрустел под ногами словно хитиновый покров жуков. Незнакомый запах здесь был сильнее, а вид искореженных конструкций с рваными кусками пластика со знаками-иероглифами и проводами, похожими на выдранные из плоти вены, навевал нарастающую тревогу. Виталий задержал взгляд на зарывшемся носом в землю боте, который он принял сначала за огромное чужеродное существо, затем подошел к месту, куда указывал Никитин.
В продолговатом углублении из слоев пепла проступали человеческие фигуры. Селезнев опустился на колено и осторожно ковырнул рыхлое пепелище стволом автомата, ткнул одну из фигур и с удивлением обнаружил, что она поддалась его небольшому усилию. То, что принял старший консультант за трупы, оказалось одеждой, не сгоревшей в огне, но затвердевшей и принявшей форму человеческого тела. Внутри одежду наполнял все тот же пепел с продолговатыми включениями не до конца сгоревших костей.
– Их будто специально сложили здесь и сожгли, – сказал Никитин, подошедшему Стрижельскому.
– По-видимому, так оно и есть, – согласился Селезнев, вытянув стволом из общей кучи темно-коричневую жутковатую фигуру. – И вряд ли это сделали местные охотники или геологи.
– Думаешь, после катастрофы кто-то выжил? – Николай Семенович поморщился и тронул ногой рыхлую горку.
– Думаю, кремировать могли только свои. Зачем посторонним стаскивать в кучу столько трупов – их здесь не менее сорока, – ответил подполковник, задержав взгляд на темно-лиловых призмах разложенных по титановой плите – взрыв так аккуратно уложить их не мог, а возле того место никто из десанта не работал.
Через пятнадцать минут пришло подтверждение подозрениям Селезнева: Юрий Мокшанов доложил, что обнаружены следы группы из шести-восьми человек, уходящей на северо-восток.
– Вот и дело для твоих ребят, Виталий Владимирович… Серьезное дело, – после недолгой задумчивости, сказал Стрижельский. – Постарайтесь взять живыми, иначе с меня шкуру спустят. А главное… сами целыми вернитесь.
Подполковник кивнул и повернулся к перевалу, заснеженному, неправдоподобно белому на фоне сгоревших сосен.
– Мы возьмем их, кто бы они ни были, – сказал он. – За моих, Николай Семенович, не переживайте.
Скоро отряд подполковника Селезнева в составе двенадцати опытных офицеров ГРУ двинулась по следу, ведущему на северо-восток.
После согласования со штабом Стрижельский от авиаразведки отказался – главным в операции должны были стать внезапность и личные навыки людей Селезнева.
