– А я тебе не говорил?
– Только в общих чертах. Я лишь понял, что ты работаешь с генами двух шимпанзе.
– Работал. Теперь это пройденный этап. Если коротко, я нашел в мозгу приматов ген «h», отвечающий за их честность, и активизировал его. И это сработало.
– Честность у обезьян? Шутишь?!
– Нисколько. Естественно, это чувство у них куда примитивнее человеческого. Хотя на уровне «мое – чужое» оно у них присутствует. Но срабатывало лишь в тех случаях, когда обладатель «чужого» физически сильнее.
– Примерно, как и у наших граждан…
– Подожди с аналогиями. Так вот, после активизации этого гена, они не берут чужое, даже если владельца нет рядом.
– Занятно.
– Ты представляешь, что это значит, если перенести опыт на человека! Я могу исправить генетический код сотням, тысячам людей. Даже, не побоюсь заявить, целой нации. Представь, сынок, русских людей, переставших воровать?
– Допустим. А кому это надо?
Александр Ильич вскочил с кресла:
– Как, кому? Государству, тебе, мне, всем!
– Тебе это не нужно, ты воровать и так не умеешь. За остальных сильно сомневаюсь.
– Дружок, ты глубоко ошибаешься.
– Не будем спорить, давай конкретно. Тебе нужны неисправимые преступники и что еще?
– Еще, как ты сразу догадался, деньги на продолжение опытов. В обозримом будущем от института я их получить не смогу по двум причинам – во-первых, этих денег у нас нет…
Арсений смотрел на отца, словно видел его впервые – морщинки у глаз сходились паутинкой к виску… Когда отец открывал рот, нос у него немного подергивался. Арсений это запомнил с детства. Но теперь он не мальчик, а отец все дергает носом… Так странно видеть это в кабинете для приема ВИП-персон. И виски у папы пострижены смешно, один длиннее, другой короче… И зубы от курения сильно пожелтели. Отец стареет… Наверное, так и должно быть. Но это там, дома, нормально, а тут, в кабинете, странно…
– Продолжай, папа. Я понял, во-первых, у вас нет денег. Что во-вторых?
– Во-вторых – опыты на людях требуют огромного числа разрешений и согласований. На что могут уйти годы, а я уже далеко не так молод. Поэтому я должен получить открытый кредит банка, готового не афишировать направление моей научной работы. Стоит ли объяснять, что твое предприятие подходит для этого лучше других.
– Логично…
– Лишнего я с тебя не возьму, только самое необходимое.
Арсений плеснул в оба стакана виски, поднялся с кресла и с напитком в руках подошел к окну.
– С тобой, папа, не соскучишься… Но скажу тебе прямо – это утопия.
– Ты не веришь отцу? Не веришь, что я нашел и активизировал ген «h»?! – возмутился ученый.
– Не кипятись, отец. В это я верю. Не верю в конечный результат.
– Почему?
– Потому что он у нас никому не нужен. Ты задумал лишить русского человека смысла жизни. Кто это тебе позволит? Тебя убьют, а заодно и меня. Пожалей сына.
Александр Ильич юмора не замечал, и Арсению стало стыдно. Банкир попробовал заставить себя забыть, что он сын этого человека. Перед ним большой ученый, что было истинной правдой, и его надо серьезно выслушать и серьезно воспринять… И у него получилось:
– Прости, отец, я внимательно слушаю.
– Дружок, очнись. Главная беда нашей страны в нечистоплотности граждан. Пойми, русские люди не всегда были ворами. Наши прадеды, опозорившие себя нечестным поступком, пускали пулю в лоб. Ген чести деградировал за последние десятилетия.
– Папа, что ты несешь?! У нас всегда воровали. Читай классиков.
– Конечно. Но это были отдельные особи. И общество их отторгало. Но постепенно ген «h» атрофировался у целой нации. И я способен его вернуть.
– Каким образом? Допустим, твои пациенты воровать отучатся. Но это капля в море.
– Почему?
– Твой активизированный «h» отвечает за взятки? За желание физически уничтожить конкурента чужими руками? За сокрытие налогов?
– Отвечает. Все перечисленные тобой пороки – это производное второй заповеди Христа «не укради». Если подходить к Библии с научной платформы, в десяти заповедях прописано поведение члена человеческого сообщества, необходимое для проживания в коллективе себе подобных. Только и всего. Восьмая заповедь гласит: «Не возжелай имущества ближнего». А это тот же самый ген «h».
Арсений глотнул виски и закусил лимоном:
– А как насчет первой заповеди «Не убий»?
– Тут сложнее. В ген агрессии я вмешиваться опасаюсь. Важна мотивация – воин, убивший врага, не преступник. Вспомни дуэли. Но убийство с целью наживы «h» исключит.
– Отец, ты наивный идеалист. Но я тебя люблю и постараюсь помочь. Итак, ты хочешь, чтобы я прикупил тебе троих уголовников. А почему именно троих?
– А почему именно прикупил?
– А как ты себе это представляешь?
– Не знаю.
– Объясню. Для этого мне надо встретиться с начальником Федеральной Службы Наказания, пообещать ему беспроцентный кредит, а попросту, взятку, и получить тех, о ком ты просишь.
– А иначе нельзя?
– Иначе не получится. Хотя не исключаю, все окажется еще проще – он назовет сумму.
– Ради благого дела я тебя осуждать не буду.
– Спасибо, отец.
– Пожалуйста, сынок.
– Теперь объясни, зачем тебе целых три уголовника? Одного недостаточно?
– Результат, полученный на одном подопытном, можно списать на случайность. На двух тоже. Но три – это уже закономерность.
– Хорошо, допустим, я договорюсь выдать мне на время троицу бандитов. И где ты намерен их содержать? В институте?
– В институте они пробудут ровно столько, сколько понадобится на прививку. Это не больше двух часов. Потом они должны оставаться под наблюдением. А для этого я хочу, чтобы они пожили у нас.
– Дома?
– Конечно. У нас пять комнат.
– Предлагаешь запереть их в одной?
– В одной они будут спать, а передвигаться по квартире свободно. Можно оборудовать все помещения камерами наблюдения, что существенно упростит опыт.
– Отец, ты забыл о маме? Оставлять ее одну с уголовниками? А если твой ген не сработает? Они могут чёрт-те чего натворить.
– Я думал об этом. Маму мы отправим на курорт. Пусть месяц отдохнет. Этого времени мне хватит.
– У меня к тебе встречное предложение.
– Какое?
Арсений подмигнул отцу:
– Начни с меня.
– С тебя? А ты воруешь?!
– Ну зачем так грубо… Иногда ухожу от налогов, иногда не совсем тактично веду конкурентную борьбу. Если ты активизируешь мой ген честности, банк через месяц разорится, и ты получишь наглядный результат своего открытия.
– И ты готов ради меня на банкротство?
– Отец, ради тебя я готов на все.
Александр Ильич вернулся в кресло и глубоко задумался. Арсений уселся напротив и не без сарказма наблюдал за родителем. Он хорошо знал отца и догадывался, что происходило в его сознании. Наконец Бородин-старший виновато улыбнулся:
