Джон Пристли - Другое Место

- Насколько я понимаю... мистер Линфилд... наш маленький эксперимент... увенчался успехом. Вы побывали... в Другом Месте... гм?

- Я побывал там, где я бы хотел быть и сейчас, - мрачно ответил я.

- Тогда... несомненно... это было Другое Место. - Он помолчал. - Вы... встретили там... друзей... гм?

Я кивнул. Да, он отправил меня туда, но разговаривать с ним об этом мне не хотелось. Хотелось поговорить о другом.

- Скажите, сэр Аларик, что это за черный камень, на который вы велели мне смотреть? И как он проделывает этот фокус?

- Вы могли бы... еще... спросить... как... его проделывает... дверь, сказал он укоризненно.

- Ладно, _как вы_ его проделываете?

То ли старику захотелось спать, то ли я ему просто надоел, не знаю; во всяком случае, он покачал головой в знак того, что ответа не будет, и принялся зевать во весь рот.

Но мне нужно было непременно узнать кое-что.

- Вы говорили, это все равно что повернуть за угол, только, конечно, угол особого рода. Четвертое измерение или что-то такое. Послушайте, сэр Аларик, я не хочу вам больше надоедать, поэтому скажите: могу я сделать это сам? Сидеть в своем номере в гостинице и вот так же повернуть за угол?

- Вы... можете попытаться, мистер Линфилд, - уклончиво ответил он.

Я не отставал.

- Тут, наверно, любая дверь годится, сэр Аларик?

- Разумеется. Любая дверь.

- А черный полированный камень - на него надо смотреть, чтобы сосредоточиться, и все?

- Вы... конечно... должны... на что-то смотреть... мистер Линфилд. Опять довольно уклончиво. Затем он встал, и я понял, что вечер окончен, хотя было только полдесятого. Почему-то мое путешествие в Другое Место - я тоже решил называть его так - сразу прекратило наши отношения. Может быть, он решил, что теперь рассчитался со мной за спасение на вокзальной площади. А может, я ему просто не нравился - но и он мне тоже, так что все было по-честному.

- Мне показалось, что я провел там как минимум часов десять, - добавил я, чтобы поддержать разговор. - А на самом деле я пробыл три минуты в этом чулане. Такое, конечно, бывает во сне. Но все-таки на сон это не похоже.

- Это не сон.

- А что же тогда?

Он снова зевнул.

- Простите... мистер Линфилд... иногда я никак не могу... заснуть... но как раз сегодня... вы видите...

Иначе говоря, выметайтесь, Линфилд.

Дождь в тот вечер сменился туманом, и, пока автобус полз обратно в Блэкли, я совсем скис. В конце пути меня ждала привокзальная гостиница, и вы сами понимаете, как приятно мне было туда вернуться после гостиницы в Другом Месте. Без четверти одиннадцать я уже лежал в постели и в течение следующих четырех часов слушал лязганье и грохот железнодорожных вагонов на подъездных путях. Наутро Блэкли выглядел еще более мрачно, мокро и уныло, чем всегда.

А днем на заводе электротехнической компании выяснилось, что они до сих пор не сделали нового подшипника, который был мне обещан, и я их чуть не поубивал. Баттеруорт пришел объясняться и долго говорил о разных министерствах и лицензиях, а потом сказал:

- Так что сам видишь, старик. Мы их торопим, а они ни с места. Но мы-то чем виноваты? А что случилось? Может, ты мне не веришь?

- Верю, - успокоил я его и вдруг решился. - Слушай, я все хотел спросить: а что позавчера было после того, как я расстался с тобой и Доусоном и пошел к Поле? Или это было вчера?

- Позавчера? К какой Поле? - Он ничего не понимал.

Продолжать не имело смысла, но я все же сделал еще одну попытку:

- Ну, помнишь, мы с тобой и Доусоном пили пиво перед гостиницей, а потом пошли на реку...

Баттеруорт из тех англичан, у которых голова соображает неплохо, но по виду этого никак не скажешь. Физиономия у него большая, круглая, как луна, и похожа на сырое филе, а в середине что-то мелкое и неопределенное. Это его так называемые черты лица. И сейчас это лицо было до того бессмысленным, что я чуть не набросился на Баттеруорта с кулаками.

- Прости, старик, - сказал он, - здесь какая-то ошибка.

- Да, верно, - ответил я. - Можешь об этом забыть. Я вас просто с кем-то спутал. Но с подшипником вы все-таки поднажмите.

- Поднажмем, поднажмем. - Баттеруорт обрадовался, что я снова в своем уме. - Только вот долго тебе тут приходится слоняться без дела. Это плохо. Слушай, старик, приходи к нам завтра обедать. Будет восемь человек, сыграем в бридж - как раз два стола.

Я пришел. Был Доусон с женой, Мэвис Гилберт и еще одна пара, Дженнингсы; их я тоже видел в Другом Месте. Итак, нас было восемь человек, и все мы побывали в Другом Месте, а некоторые даже провели вместе много чудесных часов. Я ни на что особенно не надеялся, но все же надо было их проверить. Начал я с миссис Баттеруорт, которая посадила меня за обедом рядом с собой. Я спросил, не знаком ли ей один сказочный уголок, где у реки среди холмов стоит деревенская гостиница... и я подробно описал Другое Место. Я был уверен, что она слушает вполуха, потому что она из тех беспокойных хозяек, которые мыслями всегда на кухне; но когда я закончил свой монотонный, как мне казалось, и утомительный рассказ, она, к моему удивлению, ответила:

- Нет, я такого места не знаю. Где это? А-а, и вы не знаете! - Ее озабоченно прищуренные глаза расширились, ожили, помолодели и из бесцветных сделались синими. - Мистер Линфилд, давайте поищем его, прошептала она и на секунду стала совсем такой, как тогда, в Другом Месте.

Во время перерыва в бридже я занялся Доусонами и миссис Дженнингс, но в этот раз говорил только о гостинице - будто бы я в ней останавливался много лет назад и теперь забыл, где она находится. Доусон сказал, что она в Северном Девоне; жена его уверяла, что в Глостершире и что ее уже снесли, а миссис Дженнингс объявила, что в Дорсете есть один маленький паб, так он гораздо лучше. Все было ясно: эти трое - пустой номер. Они и близко не подходили к Другому Месту. Но беда в том, что я-то их там видел! Из-за этого наш вечер напоминал игру в шарады, когда все изображают ходячих мертвецов зомби.

Разошлись довольно рано. Мэвис Гилберт подвезла меня до центра в своем автомобильчике и пригласила к себе выпить. Мы выпили, немного расслабились, и тут она сказала:

- С тобой что-то стряслось. Я заметила, и миссис Баттеруорт тоже. В чем дело? Или ты не можешь сказать?

- Кое-что могу, - ответил я, - но ты не поймешь, о чем я говорю. Я видел тебя на берегу реки ясным теплым утром... ты была в зеленом платье.

- Как я выглядела? - Мэвис улыбнулась, и эта улыбка означала: понятно, ты видел меня во сне.

- Ты прекрасно выглядела. И была счастлива. С тобой был какой-то парень... сейчас я попробую его описать...

- Ну! Что же ты замолчал?

- Нескладный, рыжеватый, глаза зеленые, как у всякого рыжего, а на левой щеке шрам...

- Родни! - вскрикнула она. Потом взглянула на меня и побледнела от гнева. - Это совсем не смешно. Кто-то тебе насплетничал про меня и Родни, и ты решил таким способом сообщить мне, что ты все знаешь. По-твоему, это очень остроумно? По-моему, нет.