Вдруг какой-то звук заставил ее быстро обернуться, нажав на кнопку на боковой части оружия, хотя ее дрожащий палец и без того находился на курке. Механизм издал глухой щелчок. Это было все. Она неистово нажала снова. Из одного дула на некоторое время появилось короткое пламя, но тут же исчезло.
Она панически осмотрела оружие, проверяя уровень заполнения, курок и все, что было видно. Вроде бы все было в норме. Оно должно работать, оно просто обязано работать… - Что-то приближалось к ней. Ей снилось, как она осторожно пятится назад, стараясь приблизиться к стене. Оно надвигалось все ближе.
Она слишком хорошо знала, что это было. Ее пальцы неустанно боролись с капризным механизмом. Она была уверена, что найдет неисправность. Ей нужна была всего одна минута. Перезарядить, взвести, и можно снова стрелять. Полминуты. И тут она посмотрела вниз.
Между ее ног лежал хвост чужого.
Она с криком упала прямо в его поджидающие объятия, пытаясь оттолкнуться огнеметом. Но одна лапа тут же впилась в оружие, разломав его пополам, другая схватила ее. Она отчаянно лупила кулаками по блестящей груди. Но теперь все это было бесполезно.
Чужой обхватил ее и бросил на ближайший цилиндр. Ее лицо плотно прижалось к холодному неорганическому стеклу. Внизу Хикс открыл глаза и широко улыбнулся.
Она закричала.
***
Лазарет был большим и почти пустым. Он примыкал к гораздо большему медицинскому помещению, предназначенному для ухода за десятками пациентов в день. Горняки, для которых все это предназначалось, уже давно покинули Фиорину. Они выполнили свою задачу много лет назад, добыв всю полезную руду, после чего вслед за ней отправились домой. Остались только заключенные, а они не нуждались в таких обширных помещениях.
Поэтому из большого блока было извлечено все, представляющее какую-либо ценность, а меньшее полухирургическое отделение было передано тюрьме. Так было дешевле. Экономилось отопление и деньги. А там, где дело касалось заключенных, это был самый лучший выход.
Это не означало, что последним ничего не оставили. Запасов и оборудования более чем хватало. Компания могла позволить себе быть великодушной. Кроме того, транспортировка даже самых необходимых материалов обходилась дорого. Лучше кое-что оставить на месте, то, что похуже, проявив тем самым сострадание. Хорошая реклама всегда стоит дороже оборудования.
Ну и потом, кроме технического оснащения, был Клеменз. Он был слишком хорош для Фиорины, хотя в этом было бы трудно убедить кого-нибудь, знакомого с его делом. Правда, он сам и не стал бы никого убеждать. Но заключенные знали, что им просто повезло. А многие из них были не так уж глупы. Просто имели довольно скверный характер. Это было то сочетание, которое позволяло некоторым людям стать руководителем промышленности или столпом правительства. У других это приводило к деградации. Когда эта ситуация возникала внутри человека, то его либо лечили, либо изолировали в местах, подобных Земле.
Если же все вырывалось наружу, принося вред безвинным, то это приводило человека куда-нибудь еще. Например, на Фиорину. Клеменз был лишь одним из многих, кто слишком поздно понял, что его личная тропа свернула с нормального человеческого и приведя его в такое место.
Женщина пыталась что-то сказать. Ее губы шевелились, и она пыталась приподняться. Клеменз склонился над ней, приблизившись ухом почти к самому ее рту. Но он смог расслышать только какие-то булькающие и гортанные звуки.
Он выпрямился и повернул ее голову набок, мягко, но настойчиво. Хватая ртом воздух и икая, она наконец-то выплеснула поток темной соленой воды. Приступ рвоты закончился быстро, и она снова впала в забытье. Он вернул ее голову в прежнее положение. У нее были нежные черты лица, почти детские, несмотря на возраст. Что-то в ее лице напоминало человека, который в качестве туриста провел слишком много времени в аду.
Если любого сбросить на АСК, а потом разбудить во время глубокого сна ударом о воду, на него бы это тоже наложило определенный отпечаток, подумал Клеменз.
Дверь лазарета мягко сработала, пропустив Андруза и Эрона. Старший офицер и его заместитель не приводили Клеменза в восторг. Но в то же время он понимал, что Андруз тоже не испытывает нежных чувств к единственному медицинскому технику заведения. Хотя по своему статусу Клеменз был на голову выше обычных обитателей этого заведения, он по-прежнему был заключенным, отбывающим свой срок, и ни один из вошедших не позволял ему забывать об этом. Хотя он об этом и так помнил. Многое на Фиорине давалось трудно, но что-то забыть было невозможно.
Они остановились у кровати и уставились на неподвижную женщину.
Андруз что-то проворчал про себя.
– Как ее состояние, мистер Клеменз?
Медик слегка откинулся назад на стуле и поднял глаза на человека, представлявшего собой чуть ли не владыку и хозяина Фиорины.
– Она жива.
Андруз одарил техника ехидной ухмылкой.
– Благодарю вас, мистер Клеменз. Это очень полезно. И пока я не захочу, чтобы было иначе, это означает также, что у нас возникла проблема, не так ли?
– Не беспокойтесь, сэр. Я думаю, мы сможем ее вытянуть. Внутренних кровотечений нет, ничего не сломано, никаких серьезный растяжений. Я думаю, она полностью поправится.
– Именно это, как вы знаете, мистер Клеменз, и заботит меня.
Он оценивающе посмотрел на лежавшую в кровати женщину.
– Лучше бы она не появлялась здесь. Лучше бы ее сейчас здесь не было.
– Мне не хотелось бы, чтобы мои слова звучали неуважительно, сэр, но мне кажется, она охотно согласилась бы с вами. Основываясь на том, что мне сообщили о ее приземлении, и лично увидев текущее состояние АСК, я придерживаюсь мнения, что у нее не было особого выбора в этом вопросе. У вас есть какие-либо предположения по поводу того, откуда они взялись? С какого корабля?
– Нет, - пробормотал Андруз. - Я сообщил обо всем Уэйленд-Ютани.
– Они ответили? - Клеменз держал Рипли за запястье, как бы проверяя ее пульс.
– Если это можно назвать ответом. Они подтвердили получение моего сообщения. Вот и все. Полагаю, что они не очень были настроены поболтать.
– Это можно понять, если потерянный корабль представляет для них интерес. Скорее всего, они там носятся как сумасшедшие, пытаясь сообразить, что означает ваше сообщение.
Последнее ему очень понравилось, потому что он представил себе всполошившихся набобов Компании. - - Сообщите мне, если ее состояние изменится.
– О том, когда она будет испускать дух?
Андруз пристально посмотрел на него.
– Я достаточно расстроен тем, что уже произошло, Клеменз. Будьте осторожны. Не усложняйте обстановки. И не заставляйте меня думать об этом таким образом. Нам не нужны слишком тяжелые заболевания. Вас, должно быть, удивит, но я хочу, чтобы она жила. Хотя, если придет в себя, то ей может показаться иначе. Пошли, - обратился он к своему доверенному слуге. Оба мужчины удалились.
