-- Выбрать единую систему знаков для общения, — догадалась я. — Единый язык для всех миров.
-- Именно, — Викентрий согласно кивнул. — Естественно, решение это было чрезвычайно спорным и далось нелегко: каждый язык по определению имел равные права, чтобы стать универсальным. Однако многие наречия были перегружены этническими особенностями и деталями, непонятные лиренам иных народов. Требовался язык, обладающий широким словарным запасом, богатым выбором оттенков значения лексических единиц и, самое главное, не перенасыщенный индивидуальными особенностями. Конечно, все понимали, что вероятность выполнения последнего требования ничтожно мала. И все же после восьми церт прений, решение было принято — в статусе универсального языка Межмировых коммуникаций было утверждено то самое наречие, на котором в данный момент беседуем мы с вами.
-- Русский язык? — Я просто не верила своим ушам.
-- Нет. Это в вашем мире его так называют. В открытых мирах Веселес используется термин Универсальный язык или Транслит.
-- А… почему… я его, то есть… откуда в моем мире взялся Транслит?
-- Дело в том, Анна, что в Веселес работает своеобразная система "идей". Как бы вам это объяснить… Давайте представим ситуацию, когда в одном из бесчисленных миров происходит гигантская катастрофа, допустим, падение астероида. Сами представляете, какие последствия это вызывает. Свидетели подобного кошмара испытывают невероятно сильные чувства и эмоции. Настолько сильные, что они пробиваются сквозь границу пространства данного мира и попадают в соседние или еще дальше. Через какое-то время после апокалипсиса лирены в иных мирах испытывают беспочвенные приступы депрессии, страха. Кто-то реагирует в большей мере, кого-то это вообще не затронет. А некто увидит внутри своего сознания идею-сценарий для нового фильма-катастрофы. Если применить подобную аналогию к другим новаторствам, то очень легко ответить на ваш вопрос.
-- Получается, то, что происходит в отдельных мирах, отголосками распространяется по Веселес в виде "идей"?
-- В целом, вы меня поняли. Где-то изобрели первый паровой двигатель, а потом его "открыли" заново, но уже в других мирах. Наша Веселес — это огромный котел, в котором варятся мысли, чувства, идеи. И языки — не исключение.
-- И все-таки странно. Русский язык изначально не был похож на современный, я уже не говорю о заимствованиях.
-- Во многих мирах Транслит — такой же родной язык, как у вас. Вам не приходило в голову, почему некоторые языковые заимствования приживались, тогда как остальные — нет? Языки тоже стремятся к своим идеалам, которые у нескольких миров или их частей могут быть общими. Само собой, Универсальный Язык не является абсолютно точной копией вашего, но сходство, во всяком случае, общеупотребительной части составляет около девяносто процентов.
-- Блеск!
-- Что?
-- Блеск.
-- Что "блеск"? — Не понял мужчина.
-- Ситуация — блеск.
-- Боюсь, я не совсем…
-- Забудьте.
-- А, — Викентрий натянуто улыбнулся. — Вот как раз с подобными словосочетаниями и фразеологизмами могут возникнуть проблемы, связанные с недопониманием. Вам лучше не прибегать к двусмысленным словесным оборотам — на ваши фразы могут отреагировать неадекватно.
-- Я уже поняла.
-- Есть еще один любопытный момент. Некоторые идеи в других мирах воспринимаются совсем не так, как в первоначальном варианте. Конечно, ни одна мысль не доходит до другого лирена без изменения, но случаются и весьма занимательные курьезы. Вот, например, очень популярная у вас деталь одежды — галстук. Мало кому известно, что его прототипом являлась обыкновенная удавка, висящая на шее у древнего бога смерти в одном из миров. В вашем, и, что забавно, не только в вашем мире кто-то, видимо, решил, что с таким "украшением" человек выглядит серьезно… Его право, в общем-то.
Я улыбнулась про себя. Ага, надо будет вспомнить про "удавку", когда Артему понадобится надеть галстук…
-- Вы так много знаете о моем родном мире…
-- На самом деле, ваши лирены — чрезвычайно редкие гости. А, как у вас говорится, львиную долю имеющихся знаний мы получили во время… беседы с вашим спутником…
Да уж, представляю, что Артем мог наговорить.
--… Только иногда он употреблял очень странные выражения, особенно когда слушал краткую историю Текландта, при этом наотрез отказываясь их объяснять.
О-о-о, понятно…
-- А мне вы расскажете эту историю?
-- Пожалуй, я коснусь некоторых моментов, но вдаваться в подробности не стану — мне предстоит еще множество других дел сегодня, — дипломат выдал несколько слов на непонятном языке, напоминающем произношением одновременно и немецкий, и японский.
Тут же висящий между нами экран засветился, и на нем отобразился гигантский город будущего.
-- В Веселес не существует двух одинаковых миров. Каждый из них развивается более или менее самобытно. Однако существует несколько десятков общих тенденций эволюции миров. Текландт развивался исключительно в техническом плане. Эта специализация позволила нам добиться в этой сфере невероятных успехов быстрее всех остальных. В то время, как в одних мирах только изобрели гончарный столик, мы уже запустили в космос первую ракету. На протяжении всей нашей истории мы действовали по принципам отчаянных максималистов: быстрее, дальше, выше, глубже. В какой-то определенный момент мы даже перестали опираться на те научные законы, которые содержали слово "нельзя". В Текландте научились перемещаться в пространстве на любые расстояния быстрее скорости света. В Текландте открыли явление антигравитации; точнее не открыли, а создали искусственно, но суть не в этом — и высота, и размеры зданий перестали являться проблемой для проектировщиков-архитекторов. В Текландте начали добывать энергию из атома почти в неограниченных количествах — по сути, мы создали "вечный двигатель". В Текландте генная инженерия победила старость и скоро одолеет саму смерть.
На экране сменяли одна другую десятки картинок, изображающие малопонятные предметы и символы. Однако запечатленные счастливые лица людей были красноречивее слов.
-- Если бы все было легко и без ошибок… — Викентрий удрученно (и слишком пафосно, надо заметить) покачал головой. — К сожалению, это не так. И самой большой проблемой, с которой мы столкнулись, была, как ни странно, этика. В Текландте всегда существовали лирены, считающие, что прогресс, в конце концов, уничтожит всех нас. Противники науки уезжали из Городов, пытаясь своим примером доказать, что без дальнейшего развития техники жизнь возможна и даже имеет множество положительных моментов. Города довольно долго зависели от Деревни в продовольственном и сырьевом планах. До тех пор, пока не был открыт способ буквально из ничего создавать продукты питания и даже производственное сырье в достаточных количествах. И ситуация кардинально изменилась. С тех пор Текландт раскололся на два враждебных лагеря, так и называемых условно Городом и Деревней. И различия между ними в наше время колоссальны.
