Хугебурка, закончивший Звездную Академию с отличием, сразу же показал себя с наилучшей стороны. А через полгода у него с одной девицей, мичманом Капито, начался бурный роман. Спустя два месяца этот роман завершился безобразной сценой в офицерской кают-компании. Участниками сцены стали, помимо Хугебурки, двое артиллеристов и старший помощник капитана. Во время суда чести Хугебурка взял всю вину на себя.
Неизвестно, на что он рассчитывал. Во всяком случае, явно не на то, что произошло после. Капито скоропалительно заключила брак с одним из участников скандала и вышла в отставку, а Хугебурка был понижен до боцмана и переведен на «Стремление» – заслуженный боевой корабль, далеко не такой роскошный, как «Гордость Гэтао», но все же довольно престижный. Два года Хугебурка исправно разбивал кулаки о матросские зубы, пока ему наконец не вернули офицерские погоны и не допустили в рубку.
На «Стремлении» о нем кое-что знали. Хугебурка слыл грязным типом, и некоторые отказывались садиться с ним за один стол.
С особенной брезгливостью относился к нему старший лейтенант Сигниц. Принимая у Хугебурки пост, он всегда протирал панель салфеткой, которую затем выбрасывал, а однажды, сдавая ему вахту, не снизошел сообщить о сбое сканера наружного наблюдения. Сбой произошел за два часа до окончания вахты Сигница и вскоре повторился. Вполне доверяя показаниям приборов, Хугебурка не воспользовался ручным визиром, результатом чего стала авария. Погибло несколько человек, в том числе – Сигниц.
Обвиненный в преступной халатности, Хугебурка предстал перед трибуналом. Следующие четыре года, по эльбейскому счету, он вывозил радиоактивные отходы и сбрасывал их в необитаемом секторе одиннадцать. Прошение о помиловании, направленное им в трибунал по прошествии этих лет, неожиданно было удовлетворено, и Хугебурка оказался на торговом флоте, сперва матросом, а затем – младшим навигатором.
Когда капитан «Ласточки» вышел наконец в отставку, кое-кто предлагал предоставить эту должность Хугебурке, но руководство флота решительно воспротивилось. Хугебурка был этому даже рад. На «Ласточке» он рассчитывал дослужить до старости, а потом, получая маленькую пенсию, забиться в какую-нибудь щель и там скрипеть остаток жизни. Тихонько так скрипеть, почти беззвучно.
Сопровождая нового капитана «Ласточки», Хугебурка поглядывал на нее сбоку. Выразительный профиль: большой острый нос, нахальная прядь, взбитая над бровью, кривоватая улыбка, высвечивающая острый клычок с левой стороны. Наверняка любит ссоры и в разгар скандала крушит хрупкие предметы. Хугебурке подумалось: «Хорошо, что не я – ее любовник».
Она о нем ничего не знала. Слухи утихли. Большая часть сплетен осталась на военном флоте. Для Бугго Анео он – всего лишь младший навигатор в должности старпома. И еще, наверное, она поручит ему осуществление связи. Прежний капитан делал это сам.
Бугго вдруг остановилась – перед самыми стеклянными воротами – и тихо, счастливо вздохнула. Какой-то исцарапанный сухогруз как раз заходил на посадку. Это происходило в десятке метров от ворот, совсем близко. Он выглядел старым, истрепанным – и все же «Ласточка» была еще старее, еще истрепаннее. А Бугго словно не замечала этого. Глядела, мечтательно сблизив пушистые белые ресницы, покусывала губу.
– Как красиво! – вымолвила она, как бы помимо воли. И косо поглядев на кислое лицо своего старшего офицера, осведомилась: – Вы не находите?
– Я это уже видел, – отозвался он, осторожничая.
– Я тоже! – вскрикнула она. – Ну и что?
Он промолчал. Бугго засмеялась, взяла его за рукав:
– Думаете, я восторженная, да?
– Почему вас направили на «Ласточку»? – решился спросить Хугебурка.
Бугго подвигала бровями.
– Если говорить честно… Эй, а вы не разболтаете?
– Я труп, – сказал Хугебурка так серьезно, что его слова можно было принять буквально.
– Ладно, – махнула рукой Бугго. – Я плохо училась. Вот почему.
Хугебурка поперхнулся.
– Что?
– Ну да. Что вы так выпучились? Я закончила Академию хуже всех на нашем потоке.
– Ясно, – сказал Хугебурка и замолчал.
Бугго поглядела на него испытующе.
– Только не говорите, что вы были отличником.
– Не скажу, – обещал он. – Идемте.
Они вместе шагнули за ворота, и Бугго впервые оказалась на настоящем летном поле.
«Ласточка», как ни странно, ничуть не разочаровала ее. Конечно, корабль выглядел далеко не так внушительно, как это представлялось в мечтах, особенно на первом курсе, но зато Бугго была его капитаном.
* * *
Груз леса уже разместили в трюмах, когда новый капитан в сопровождении старшего помощника появилась возле корабля. Бригадир докеров беседовал с Карацей о чем-то крайне неприятном, но увлекательном. При виде Бугго оба на миг замолчали, глянули на нее раздосадованно, а после отвернулись и продолжили спор. Хугебурка, не изживший военных повадок, хотел вмешаться, но Бугго остановила его.
– Я подслушиваю, – объяснила она.
– …Конечно, вы предпочитаете грузить фрукты, – язвил Караца. – А еще лучше – бриллианты.
– Накинуть премиальные… – гудел бригадир.
– Бревно ведь не сопрешь, – гнул свое Караца.
– Тыку в тык все уложили, – настаивал бригадир. – Как само выросло. Да и капитан ваш намекал. Если, мол, к сроку…
– Капитан Эба в отставке. Теперь он если что и намекает, то только диванным клопам, а новый – уж не знаю, как решит.
Бугго быстро приблизилась к Караце, отсалютовала, вытянулась, уставилась в его мятое лицо преданным взором.
– Что? – спросил Караца гневно.
– Капитан «Ласточки» старший навигатор Бугго Анео к месту службы прибыла, господин грузовой помощник! – бойко, как комнатная собачка, протявкала Бугго.
– Что? – растерялся Караца.
Впервые за долгие годы Хугебурке захотелось смеяться.
– Дозвольте обратиться к господину бригадиру докеров!
Караца залился краской. В глубинах его морщин темно отсвечивало густо-свекольным, почти черным, а скулы и щеки стали серовато-розовыми. Он несколько раз шевельнул рукой, словно собирался взмахнуть ею, а затем передумал, втянул голову в плечи и отошел молча. Бригадир, не понимая происходящего, ждал довольно спокойно, пока Бугго внезапно не перестала тянуться струной и не заговорила непосредственно с ним:
– Вся сумма по контракту выплачена?
– Э… – выдавил бригадир.
– Дайте.
Бугго выхватила лист из его руки, проглядела, поставила подпись.
– Идите.
– Что?
– Вон! – произнесла она почти доброжелательно и повернулась к бригадиру спиной. Караца смотрел на нее странно. – Я правильно поняла – мы можем отправляться? – спросила его Бугго.
