Вдруг Хэл осознал, что Аджела умолкла и они с Рух пристально смотрят на него. Очевидно, его о чем-то спросили.
— Извини, — сказал он; и его голос из-за внимательных, ждущих взглядов женщин прозвучал более резко, чем он того хотел, — я не расслышал вопрос.
Аджела, казалось, чуть-чуть нахмурилась — или взгляд ее карих глаз стал слегка озадаченным.
— Хэл, — скажи мне, с тобой все в порядке?
Озабоченность отразилась и на лице Рух.
— Я чувствую себя прекрасно, — ответил он. — Просто я не слушал достаточно внимательно, вот и все. О чем ты меня только что спрашивала?
— Я говорила, — ответила Аджела, — что мы собирались обсудить это с одним из дорсайских командиров, Но раз ты появился здесь, мы решили поинтересоваться твоим мнением. Как ты только что слышал, ситуация на Земле несколько изменилась. Как ты думаешь, если все и дальше пойдет таким путем, то есть появятся новые корабли с подготовленными экипажами для них, сможем ли создать мы достаточно большой флот? И если это так, то сколько времени для этого потребуется? Сможем мы достигнуть равенства сил с Молодыми Мирами прежде, чем они попытаются прорвать щита?
— По этому поводу я могу только предполагать, — ответил он.
Аджелу, похоже, этот ответ разочаровал. Но не Рух.
— Мы думали, что... — начала Аджела, — ты ведь сказал нам, что изначально был Доналом Гримом...
— Прости, — Хэл покачал головой. — Только вы двое — и еще Аманда, знаете о том, что в прошлом столетии я был первым Доналом; а за двести лет до того — Полом Формейном. Но теперь Донал — лишь глубоко скрытая во мне часть моего прошлого. Я постарался избавиться от многих черт его личности. Но даже Донал мог бы сейчас лишь строить догадки.
— Какие, например? — поинтересовалась Рух. Ее голос почему-то прозвучал настолько неожиданно для Хэла, что он чуть не вздрогнул и поспешно взглянул на нее.
— Он предположил бы, — и это, боюсь, довольно смелое высказывание с моей стороны, — не сразу ответил он, — что все это несущественно.
Он заколебался. Было нелегко разрушать эти надежды, поскольку он пришел для того, чтобы разрушить другие.
— Продолжай, — попросила Аджела.
— Это не имело бы значения, — произнес Хэл, — потому что Блейзу Аренсу не нужна победа. Ему нужно разрушение. Он готов уничтожить Молодые Миры, также часть населения Земли, оставив лишь тех, кто пойдет за ним. А что касается непосредственно Молодых Миров, то он планирует сделать их безлюдными или же уменьшить население до горстки людей, которые, лишившись связи с другими цивилизованными мирами, одичают, а затем и вымрут. Вымрут — потому что их тогда ждет не прогресс, а регресс. А он со своей крохотной кучкой Иных сможет в это время взять Землю под свой контроль.
— Он это говорил, я знаю, — кивнула Аджела, — но он не безумец. Не может же он и в самом деле...
— Может, — ответил Хэл. — Он имеет в виду именно то, что говорит. Блейз обескровит Молодые Миры для того, чтобы завоевать Землю. Так что рано или поздно он бросит свои корабли на прорыв щита — независимо от того, какими силами вы будете располагать для обороны. Наверняка ваши дорсайцы знали это с самого начала и были к этому готовы.
— Ты речешь о том, — произнесла Рух, и обращение ее к высокопарному стилю, иногда употребляемому квакерами свидетельствовало о том, как сильно она взволнована, — что Земля не сможет победить.
Хэл глубоко вздохнул.
— Верно. Обычным путем это сделать невозможно.
— Я никогда не смогу с этим смириться, — сказала Рух, и это так было похоже на нее, прежнюю, какой встретился с ней он впервые на Гармонии. Энергетический пистолет, с которым она тогда не расставалась, казался более слабым оружием по сравнению с ее волей и энергией, которые притягивали к ней ее последователей. — Блейзу, чтобы победить, надо уничтожить Бога; а этого ни он, ни кто-либо еще никогда не сможет сделать.
— Подумай, Хэл, — воскликнула Аджела. — Население Земли по численности не уступает всем Молодым Мирам. К тому же планета все еще располагает столь же большими сырьевыми запасами. Если мы сможем сравнятся с ними по силе — или даже приблизиться к этому уровню — почему бы нам не отразить их натиск — даже если они осуществляет массированную атаку?
— Потому что эта атака будет самоубийственной, — ответил ей Хэл, — настолько велика власть Блейза над экипажами кораблей. Каждый будет оружием уничтожения, направленным на любую цель, которой он сможет достичь. Возможно, лишь несколько из них достигнут поверхности Земли — но этого будет достаточно для того, чтобы уничтожить миллиарды землян с помощью фазовых взрывов.
Рух сурово взглянула на него.
— Хэл, твои речи кажутся мне очень странными. Не советуешь ли ты нам отказаться от борьбы?
— Нет, — ответил тот. — Во всяком случае, не тебе. Но я пришел сюда сегодня... я вынужден сообщить вам обеим кое-что довольно неприятное.
— Что же? — спросила Аджела. Этот вопрос прозвучал для него как команда.
— ...ситуация, до некоторой степени вышла из-под нашего контроля. Фазовый щит, знания и богатства, подаренные нам экзотами; то что к нам на помощь пришли дорсайцы и подлинные хранители веры с квакерских миров все это должно было только выиграть время, пока я смогу разобраться в планах Блейза.
Обе женщины пристально смотрели на него. Он продолжал.
— Сначала я в ипостаси Донала объединил Молодые Миры в союз — а, как Пол Формейну затеял игру с законами истории, я вызвав неожиданный побочный эффект: появление Иных — сверхталантливых отпрысков смешанных браков разных представителей Осколочных Культур.
Хэл взглянул на женщин. Он ждал хоть какого-то ответа и, разумеется, прежде всего несогласия с тем, что лишь он один может разобраться в ситуации. Но они молча сидели, наблюдая за ним и слушая его.
— Такая группа как Иные, — сказал он, — всегда оставалась вне нашего контроля. В них было что-то такое, чего не могли остановить ни коммерческие способности экзотов, ни вера квакеров, ни воинские таланты дорсайцев. Потому что Иные по новому реализуют те инстинкты человечества, которые связаны с ростом и прогрессом. Так как этого никто не предполагал.
Хэл остановился, но обе женщины молчали. Он продолжал.
— Мы мечтали о сверхлюдях и с Божьей помощью их получили, только слишком быстро и без кое-каких черт, вроде способности к сопереживанию и чувства ответственности перед остальным человечеством. Но их изначально было невозможно остановить, потому что в них заложена удивительная сила убеждения, которая безоговорочно действует на большую часть человечества. И поэтому единственными, кто обладает иммунитетом против них, оказались экзоты, истинные хранители веры из числа квакеров, дорсайцы и те земляне, которые от рождения обладают скептическим индивидуализмом и соответственно отвергают любые попытки убедить их в чем-либо.
