Саттон зашевелился на кровати и открыл глаза, очень медленно, только частично сфокусировав зрение.
Человек поднялся с кресла, и Саттон увидел, что тот был в нижнем белье. Он пересек комнату и склонился над кроватью.
— Ну как, все в порядке? — спросил он.
Саттон поднял руку и озадаченно провел ею по лицу.
— Да, — сказал он. — Кажется, да.
— Вы потеряли сознание, — сказал мужчина.
— Съел что-нибудь не то, — предположил Саттон.
Мужчина покачал головой.
— Вероятнее всего — это результат путешествия. Наверняка оно было довольно трудным.
— Да, — сказал Саттон, — трудным.
«Давай дальше, — подумал он. — Спроси еще. Таковы твои инструкции. Лови меня, пока я слаб, выкачивай, как колодец. Давай дальше: задавай вопросы и получай свои вшивые деньги».
Но он ошибся. Человек выпрямился.
— Думаю, все будет нормально, — проговорил он, — если нет, позовите меня. Моя визитная карточка на камине.
— Спасибо, доктор, — сказал Саттон.
Он посмотрел, как тот шел через комнату, подождал, пока щелкнет дверь, и сел на кровати. Его одежда грудой лежала в центре комнаты на полу. А чемодан? Да, вот он, в кресле. Без сомнения, обыскан, может быть, профотостатирован.
Следящий луч тоже наверняка использован. По всей комнате слушающие уши и следящие глаза.
«Но кто? — спросил он себя. — Никто не знал, что я возвращаюсь. Никто не мог знать этого, даже Адамс. Не было способа узнать это. Не было пути, которым он мог бы узнать это… Забавно».
Забавно и то, как Фердинанд обернулся и заговорил, как будто двадцать лет — это ничто.
Забавно и то, как Дэвис в космопорту, узнав его имя, солгал, чтобы поймать его.
«Все подстроено, — сказал сам себе Саттон. — Переключается как ретрансляционная система, сделано и готово для моего приема».
Но почему кто-то должен ждать? Никто не ждал, никто не знал, когда он вернется, да и вернется ли вообще? И даже если кто-то и знал, к чему такие хлопоты?
«Потому что они не могут знать, — подумал он, — не могут знать о том, что у меня есть, они не могут даже догадаться об этом. Даже если они знали, что я возвращаюсь, как это ни невероятно, даже это в миллион раз более вероятно, чем то, что они узнали настоящую причину моего возвращения. И, даже узнав ее, — сказал себе Саттон, — они бы не поверили».
Когда они осмотрят корабль, они немало удивятся. Тогда могло бы быть оправдание тому, что случилось. Но у них не было времени на осмотр. Они не ждали ни минуты. Они накрыли меня и взяли в оборот с той секунды, как я приземлился. Даже Дэвис пихнул меня в телепорт и схватился за видеофон как сумасшедший. И Фердинанд знал, что увидит меня, когда обернулся. А девушка — ловушка с глазами цвета гранита.
Саттон встал и потянулся.
«Прежде всего ванна и бритье, — сказал он сам себе. — Потом какая-нибудь одежда и завтрак. Разговор-другой по видеотелефону. Не показывать, что ты испугался, — предупредил он себя. — Веди себя естественно. Ковыряй в носу. Разговаривай сам с собой. Выдавливай угри на подбородке. Чеши спину об дверь. Действуй так, будто ты думаешь, что ты один. Но будь осторожен. Кто-то за тобой следит».
Саттон заканчивал завтрак, когда пришел андроид.
— Меня зовут Херкимер, — сказал он, — я принадлежу мистеру Джефри Бентону.
— Мистер Бентон прислал вас сюда?
— Да, он посылает вызов.
— Вызов?
— Да, вы знаете, дуэль.
— Но я не вооружен.
— Вы не можете быть невооруженным, — сказал Херкимер.
— Я ни разу не сражался на дуэли, — объяснил Саттон. — И сейчас не собираюсь.
— Вы уязвимы.
— Что вы имеете в виду — «уязвим»? Если я хожу без оружия…
— Но вы не можете ходить без оружия. Кодекс был изменен всего год или два назад. Ни один человек моложе ста лет не может ходить без оружия.
— Но если кто-нибудь все-таки ходит?
— Ну тогда, — сказал Херкимер, — каждый, кто захочет, может подстрелить вас, как кролика.
— Вы в этом уверены?
Херкимер полез в карман и вытащил крохотную книжку. Он помусолил палец и полистал страницы.
— Это вот тут, — показал он.
— Неважно, — ответил Саттон. — Я верю вашему слову.
— В таком случае вы принимаете вызов?
Саттон состроил гримасу.
— Полагаю, что обязан. Мистер Бентон подождет, смею полагать, пока я куплю оружие.
— Этого не нужно, — объявил Херкимер довольным голосом. — Я захватил его с собой. Мистер Бентон всегда так делает. Правило этикета, — заметил андроид. — В случае, если у кого-либо нет оружия.
Он сунул руку в карман и протянул оружие Саттону. Саттон взял его и положил на стол.
— Выглядит довольно неуклюже, — вслух подумал Саттон.
Херкимер посуровел.
— Традиционное дуэльное оружие, — сказал он. — Лучшее из изготовляемого. Стреляет 45-калиберными пулями неправильной формы. Патроны заряжаются вручную. Прицел выверен до шестидесяти футов.
— Надо тянуть вот это? — спросил Саттон, указывая.
Херкимер кивнул.
— Это называется «триггер». И вы не тяните его, а нажимайте.
— А почему Бентон вызывает меня? — поинтересовался Саттон. — Я его даже не знаю. Даже не слышал о нем.
— Вы знамениты, — сказал Херкимер.
— Что-то я этого не знаю, даже не слышал.
— Вы исследователь, — пояснил Херкимер. — Вы только что вернулись из долгого и опасного путешествия. У вас есть таинственный чемоданчик. И в холле ждут репортеры.
Саттон кивнул:
— Понятно. Когда Бентон кого-нибудь убивает, ему нравится, если они знамениты.
— Лучше, если они знамениты, — согласился Херкимер, — больше популярности.
— Я не знаю мистера Бентона. Как я определю, в кого должен стрелять?
— Я покажу вам его по телевизору, — сказал Херкимер.
Он шагнул к столу, набрал номер и отошел в сторону.
— Вот он.
На экране за шахматным столиком сидел человек. Судя по фигурам, игра была в разгаре. По ту сторону доски стоял отлично сделанный робот. Человек протянул руку, задумчиво передвинул коня. Робот щелкнул и хихикнул. Он сыграл пешкой. Плечи Бентона ссутулились, и он еще больше нагнулся над доской, одной рукой почесывая шею.
— Оскар опять доставил ему неприятности, — улыбнулся Херкимер. — И так всегда. Мистер Бентон не выиграл ни одной игры за последние десять лет.
— Почему же он продолжает играть?
— Он упрям, — объяснил Херкимер, — но Оскар тоже упрям. — Херкимер сделал неопределенный жест рукой.
Машины могут быть гораздо упрямее, чем люди. Так уж они построены.
— Но Бентон должен был знать, когда ему сделали Оскара, что Оскар будет у него постоянно выигрывать, — подчеркнул Саттон. — Человек просто не может выиграть у робота-шахматиста.
