Брат Тахиры одобрил намерения юноши, и сама девушка сразу согласилась, ибо ей тоже приглянулся Аджиб. Жених не пожалел никаких денег на свадьбу. Он нанял прогулочный баркас, ходивший по каналу на юге города, и устроил пир с музыкантами и танцорами, на котором подарил невесте великолепное жемчужное ожерелье. Об этом празднике судачили во всем квартале.
Аджиб и Тахира наслаждались радостью, доставленной деньгами, и целую неделю пара жила припеваючи. А потом однажды Аджиб вернулся домой и увидел, что дверь распахнута настежь, а из комнат вынесено все серебро и золото. Испуганный повар вылез из укрытия и рассказал хозяину, что грабители увели Тахиру.
Аджиб молился Аллаху, пока не заснул, обессилев от тревоги. На следующее утро его разбудил стук в дверь. На пороге стоял незнакомец.
— Я должен тебе кое-что передать на словах, — сказал человек.
— Что именно? — спросил Аджиб.
— С твоей женой все в порядке.
Внутри Аджиба черной желчью поднялись страх и ярость.
— Какой выкуп вы потребуете? — спросил он.
— Десять тысяч динаров.
— Это больше того, что у меня есть! — воскликнул Аджиб.
— Не торгуйся со мной, — возразил грабитель. — Я видел, как ты швырял деньгами направо и налево.
Аджиб рухнул на колени.
— Я просто проматывал богатство. Клянусь именем Пророка — у меня нет такой суммы, — сказал он.
Грабитель пригляделся к нему повнимательнее.
— Собери все деньги, что у тебя есть, — сказал он, — и приготовь их к завтрашнему дню. Я приду в это же время, и если решу, что ты хоть что-то припрятал, твоя жена умрет. Если же я поверю, что ты честен со мной, мои люди вернут ее тебе.
Аджибу ничего другого не оставалось, как согласиться, и грабитель ушел.
На следующий день он отправился к банкиру и забрал все свои деньги. Он отдал их грабителю, который разглядел в глазах Аджиба неподдельное отчаяние и остался доволен. Грабитель сдержал слово, и в тот же вечер Тахира вернулась домой.
Супруги обнялись, и Тахира призналась:
— Мне не верилось, что ты заплатишь за меня столько денег.
— Без тебя не нужны мне никакие деньги, — сказал Аджиб и с удивлением понял, что это именно так. — Я лишь сожалею теперь, что не могу купить тебе никаких красивых вещей, которых ты заслуживаешь.
— Больше никогда мне ничего не покупай, — попросила она. Аджиб склонил голову:
— Мне кажется, будто я наказан за свои грехи.
— Какие грехи? — спросила Тахира, но Аджиб промолчал. — Я раньше не спрашивала, — продолжала она, — но я знаю, что ты не получал наследства. Скажи, ты украл эти деньги?
— Нет, — ответил Аджиб, не желая признать правду ни перед ней, ни перед самим собой. — Мне их подарили.
— Что же, ты взял взаймы?
— Нет, деньги не нужно возвращать.
— А ты сам разве не хочешь их вернуть? — Тахира была потрясена. — Значит, тебя устраивает, что другой человек оплатил нашу свадьбу? Что он заплатил выкуп за меня? — Она чуть не разрыдалась. — Так чья же я жена — твоя или этого другого человека?
— Ты моя жена, — сказал он.
— Как я могу быть твоей женой, когда моя жизнь принадлежит другому?
— Не желаю, чтобы ты сомневалась в моей любви, — заявил Аджиб. — Клянусь тебе, что выплачу все деньги до последнего дирхема.
Чета перебралась в старый дом Аджиба и начала копить деньги. Оба работали на брата Тахиры в аптеке, а когда тот в конце концов стал поставщиком благовоний в богатые дома, дело полностью перешло к Аджибу и Тахире, которые продолжали торговать лекарствами. Зарабатывали они хорошо, но старались тратить как можно меньше, жили скромно и чинили старую мебель вместо того, чтобы купить новую. В течение многих лет Аджиб улыбался всякий раз, когда бросал монету в сундук, приговаривая, что это служит ему напоминанием о том, как дорого он ценит свою жену. Он часто повторял, что, даже когда сундук наполнится, все равно сделка будет выгодной.
Но нелегко наполнить сундук, добавляя всего по нескольку монет, поэтому то, что вначале было бережливостью, в конце концов превратилось в скупость, а благоразумные поступки сменились скаредными. Хуже того, со временем любовь Аджиба и Тахиры померкла и супруги презирали друг друга за то, что они не могут потратить деньги.
Так проходили годы, Аджиб старел в ожидании второго раза, когда у него отнимут золото.
— Какая необычная и печальная история, — сказал я.
— Воистину, — согласился Башарат. — Как по-твоему, Аджиб поступил благоразумно?
Я, засомневавшись, ответил не сразу:
— Не мне судить его. Ему отвечать за последствия своих действий, точно так, как я должен отвечать за свои. — Я помолчал немного, а затем добавил: — Меня восхищает, с какой откровенностью Аджиб рассказал тебе обо всем, что совершил.
— Да, но Аджиб не рассказывал мне об этом, когда был молод, — признался Башарат. — Он вышел из Врат с сундуком в руках, после чего я его не видел двадцать лет. Он был гораздо старше, когда снова пришел навестить меня. Обнаружив пропажу сундука в доме, он понял, что заплатил свой долг и теперь может рассказать мне обо всем случившемся.
— В самом деле? А постаревший Хасан из первой истории тоже приходил повидаться с тобой?
— Нет, историю Хасана мне поведал юноша Хасан. Тот, что был старше, никогда не возвращался в мою лавку, но вместо него у меня побывал другой человек, поделившийся со мной историей о Хасане, которую тот ни за что бы мне не рассказал.
И Башарат поведал мне историю своего гостя, и, если это доставит тебе удовольствие, о великий калиф, я изложу ее прямо сейчас.
РАССКАЗ О ЖЕНЕ И ЕЕ ВОЗЛЮБЛЕННОМ
Рания была женой Хасана много лет, и жили они очень счастливо. Однажды она увидела, как муж разделяет трапезу с юношей, точной копией Хасана в молодости, когда она стала его женой. Настолько велико было ее изумление, что она едва сдержалась, чтобы не помешать их разговору. Когда молодой человек ушел, она потребовала у Хасана, чтобы он рассказал ей, кто это был, и муж поведал ей невероятную историю.
— Ты рассказал ему обо мне? — спросила Рания. — Он узнал, что нас ждет после нашей с ним первой встречи?
— Увидев тебя, я в ту же секунду понял, что ты станешь моей женой, — улыбнулся Хасан, — но не потому, что мне об этом кто-то рассказал. Неужели ты хочешь лишить его этого удовольствия?
Поэтому Рания не заговаривала с молодым двойником мужа, а только подслушивала их беседы и украдкой поглядывала на него. Пульс ее учащался при виде молодого лица; иногда наша память обманывает нас своей сладостью, но, глядя на двух мужчин, сидевших напротив друг друга, она без всякого преувеличения видела красоту юноши. Ночью она лежала без сна, думая о нем.
