4. ВСТРЕЧИ В ПУТИ
Дорога пролегла между невысокими холмами. Они сплошь поросли пожелтевшей травой, из которой непрерывно, то чуть затихая, то вновь усиливаясь, доносился шелестящий стрекот кузнечиков, тоскливое попискивание каких-то зверюшек. Земля потрескалась, дышала жаром, и небо было безоблачное и белесо-синие.
Лоэр уже не один час вышагивал рядом с Церотом, погруженный в мысли. Квин сидел верхом, дремал под глухой монотонный стук копыт и часто вздрагивал всем телом, пугая коня. Однажды он предложил Лоэру немного отдохнуть в седле. Тот отказался.
- Вы, как Синий Пустынник, такой же сильный и выносливый, - сказал Квин позевывая.
Лоэр удивленно взглянул на него:
- Ты слышал о Синем Пустыннике?
- Немного, добрый эрат. Здесь ходят слухи, будто у вас на родине объявился потомок создателя Ремольта. Люди его вроде бы любят. А кто он такой, толком никто не знает. Он не уловим, коварен и мстителен. Говорят, он долгие годы скитался по миру, а после его смерти не попал в страну мрака и вынужден теперь пожирать живых, пить их горячую кровь и наводить на всех ужас. Скорее всего он дух, эрат, потому что его не раз одновременно видели в разных концах Страны.
- Любопытно... Ты о Гармане осведомлен лучше меня, малыш.
- Что вы, я совсем ничего не знаю о Стране. Я даже не знаю, почему у вас мужчин называют эратами, а женщин - эринами. В Эрусте и Ригии говорят: "прошу, господин" - и все.
- Эти слова, как приветливое и гордое обращение, появились после объединения племен острова, когда все стали равными. Ведь "эрат" означает "представитель новой жизни, новой эры". "Ина" - женщина, "сина" - юная, молодая. Тоже все просто, как видишь.
- Но ведь сейчас...
- Мы не знаем, что сейчас. - Лоэр нахмурился. - В этом еще предстоит разобраться. Увидим.
Вдоль дороги протянулись широкие поля, на которых работали полуобнаженные рабы, ветхие крестьянские хижины, богатые усадьбы землевладельцев, криво поставленные каменные столбы, разделявшие поля одно от другого. И вдруг - одинокая заброшенная могила на невысоком холме. Лоэр снял шляпу и направился к косогору. Квин безучастно смотрел, как гарман неторопливо, чуть согнувшись, взбирался к могиле, постоял немного, сосредоточенно всматриваясь во что-то, вдруг опустился на колени и склонил голову. Мальчик спрыгнул с коня. Отведя его с дороги, поднялся на холм и с удивлением прочитал высеченные на камне слова:
АРИС ЮРКОН
Неблагодарные!
Я верю в ваше прозрение!
Лоэр задумчиво гладил рукой шершавую плиту там, где были буквы, затем плащом осторожно оттер пыль и пошел собирать луговые цветы. Он положил их на камень, который сразу преобразился от обилия красных и белых лепестков.
- Это был достойнейший примэрат, - тихо сказал Лоэр. - Он умер от тоски по родине, которую беззаветно любил и которую ему уже никогда не суждено было увидеть...
Внезапно Лоэр услышал глухой гул и замолчал, глядя на дорогу. Там шла большая колонна людей под конвоем светоносцев. Доносились глухие окрики стражников, плач детей и стоны женщин. Несчастные были измучены долгой дорогой, изнурены безжалостной жарой. Лоэр сразу понял, что это изгнанники Страны, насильно вывезенные в чужие края, и у него сжалось сердце...
- Чья это могила? - спросил один из светоносцев, проходя мимо.
Лоэр громко, чтобы слышали все, сказал:
- Здесь похоронен Арис Юркон!
Эхо пронеслось по нестройным рядам. Колонна на какое-то мгновение замерла. Внезапно общий вопль отчаяния и скорби вырвался из сбившейся в кучу толпы, люди бросились к могиле и упали на колени. Мужчины в разорванных рубахах глухо бормотали что-то, женщины тоскливо выли, протягивая на руках младенцев; те, почувствовав общее смятение, скулили, прижимаясь к матерям.
- Прости нас, неразумных, Юркон! - кричали люди, размазывая пот и слезы на запыленных щеках.
- Вернись из страны мрака, Юркон!
- Посмотри, что с нами сделали!
- Помоги нам!
- А ну, на дорогу, предатели! - кричали светоносцы, размахивая копьями. - Назад! На дорогу!
Один из них занес копью над молодым изгнанником, но Лоэр в два прыжка оказался рядом и встал между ними.
- Они же безоружные! - еле сдерживая себя, сказал он.
Его окружили стражники. Вперед вышел младший командир в красном плаще с черной каймой и внимательно оглядел Лоэра о головы до изодранных сандалий.
- Кто такой?
- Гарман. И мне стыдно за соплеменников, которые поднимают оружие на беззащитных!
- Я вас вместе с этими бродягами отправлю за церотскую границу!.. Впрочем, позвольте... Да, да, конечно, Рит Лоэр! - Начальник стражи стал в замешательстве отряхивать плащ. - Значит, живы... Рад. Однако для Гарманы вы умерли.
- Но Гармана не умерла для меня!
Начальник почему-то по-прежнему чувствовал себя неуютно.
- Я с трудом узнал вас, эрат: вы сильно возмужали... - Он сорвал пожелтевший стебель и стал покусывать его ровными белыми зубами. Откровенно говоря, я бы на вашем месте не возвращался на Гарману, по крайней мере сейчас. То, что я советую, вовсе не говорит о моем к вам расположении - для этого мы слишком мало знаем друг друга. Просто мне не по душе многое из того, что творится в Стране.
- Кто эти люди? - нетерпеливо перебил Лоэр.
- Изменники. По приказу суперата Оранта мы сопровождаем их на церотскую границу.
- Женщины тоже изменники? И дети тоже?
- Ну... это...
- Послушайте, эрат. Я хорошо узнал церотов за пять лет и представляю, что ждет этих несчастных там! Всем святым заклинаю вас изменить путь и переправить их на ригийскую границу!
- Такая доброта мне будет стоить головы.
- Но ваша совесть, эрат!
- Моя совесть... - Начальник стражи отвернулся и с минуту стоял с опущенной головой, желваки на его скулах вздулись. Потом он дал команду к построению. Уходя, оглянулся. Добрая улыбка осветила его суровое лицо, он слегка кивнул и пошел в начало колонны.
С тяжелым чувством смотрел гарман вслед удалявшимся изгнанникам, которые еще пять лет назад уготовили себя такую судьбу, выслав Ариса Юркона из Страны Вечерней Прохлады. Теперь они плакали над его могилой, теперь они жалели о случившемся и хотели бы вернуть те далекие дни... До Лоэра еще долго доносились отчаянные голоса, призывавшие Ариса Юркона, словно он мог слышать их и встать на сторону обиженных, как прежде...
- Добрый эрат! - Квин боязливо коснулся руки Лоэра. - Пойдемте, добрый эрат!
- Да, да, поедем. - Лоэр в последний раз поправил цветы на могиле и, посмотрев вслед удалявшимся изгнанникам, медленно вышел на дорогу.
Его одолевали мысли. Он думал о том, что пришлось услышать в последние дни о своей родине, боялся в это верить и вместе с тем скорее чувствовал, чем понимал, что век благоденствия канул в вечность и вряд ли скоро вернется. Он сознавал, что уже много лет Гармана шла к именно этому, что, видимо, тщетны были старания отца его, мудрого Линара Эрганта вновь вывести народ на дорогу, указанную Ремольтом... Гнофоры, обретя силу, повернули ход событий в выгодное им русло. Они добились смещения Эрганта. Четырех лет им хватило, чтобы сплести такую сеть интриг, так ловко одурачить народ, что он сам постановил на собрании изгнать Юркона из Страны Вечерней Прохлады. А новый примэрат, Мас Хурт, начал с потворства гнофорам, в результате чего тысячи семей были объявлены предателями, проданы в рабство за Великое Море, называемое ныне Гарманским, тысячи уничтожены в подземельях храмов... Лоэр очнулся от мыслей, услышав, будто издали, крик о помощи. Он не сразу увидел между холмами в высокой траве неравную борьбу юной эрсины с двумя светоносцами. Эрсина защищалась из последних сил, выскальзывала из цепких рук, пыталась бежать, ее хватали, зажимали рот и старались закутать в широкий красный плащ. Не раздумывая, гарман бросился на выручку. Подоспел он в тот момент, когда негодяи скрутили эрсину веревками и намеревались перекинуть через седло. Увидев неожиданного спасителя, они схватились за оружие.
