Не ответив на страстный монолог Тима, хозяин магазина сказал:
- Сегодня вы пришли сюда слишком поздно.
Кармишел недоуменно спросил:
- Почему?
Где-то в глубине магазина прозвенел звонок. Тейли оставил Тима. Вернулся он через несколько секунд со свертком в руках и отдал его слегка растерявшемуся журналисту.
- Благодарю вас, - Кармишел засиял, - Большое вам спасибо. Когда мне ждать очередного кризиса?
- Думаю, через неделю.
- Вы не будете возражать, если я... - Тим развернул сверток. В нем оказались туфли на пластмассовой подошве. Лицо Тима выражало полнейшее недоумение.
- Это? Мне будет нужна... обувь?
- Да.
- Думаю, вы не объясните мне, почему именно обувь?
- Нет, я не буду этого делать. Скажу лишь одно: выходя из дома, всегда надевайте ее.
- Не беспокойтесь, так и буду делать. Я вышлю вам чек. Потрачу несколько дней, чтобы наскрести деньги, но чек обязательно пришлю. Сколько я вам должен?
- Пятьсот долларов.
- Пришлю чек сегодня же!
- Я предпочитаю не брать деньги до тех пор, пока клиент не будет удовлетворен, - Тейли опять стал прежним - сдержанным и холодным - и удалился. Кармишел окликнул его:
- Искренне благодарю. Я собираюсь отметить это событие и немного выпить. Приглашаю вас.
- Я не могу оставить магазин, - ответил Тейли, не оборачиваясь.
- Тогда - до свидания! И еще раз большое спасибо. Я не причиню вам беспокойства. Обещаю это! - и Тим вышел из магазина.
Обернувшись, Тейли посмотрел вслед журналисту и печально улыбнулся. Он не попрощался с Кармишелом. На это была причина.
Когда дверь за клиентом закрылась, Тейли направился вглубь магазина и вошел в комнату, где стояла чудо-установка. * * *
... Десять лет жизни сильно меняют человеческую натуру. А человек, для которого обладание практически безграничной властью вдруг становится близкой и вполне досягаемой целью, за этот срок вполне может распрощаться с нравственными ценностями.
Эволюция мировоззрения Тима Кармишела не стала исключением, хотя и произошла не в один миг. Надо отдать ему должное: потребовалось долгих десять лет для того, чтобы моральные устои, которые в него вдалбливали с детства, рухнули. Зерна порока проросли, как зубы дракона, засеянные Гераклом. Искушение завладеть чудесной установкой Тейли и тем самым стать властелином человеческих судеб становилось сильнее день ото дня с каждым визитом.
Питер Тейли оставался верен своим принципам. Он невозмутимо, даже как-то безучастно, продолжал обслуживать клиентов, скрывая за рутиной повседневных обязанностей ту безграничную власть, которая была в его руках, но которой он, в силу только ему известных причин, не торопился воспользоваться. Тейли был вполне удовлетворен и тем, что имел. Кармишел никак не хотел разделить этой удовлетворенности владельца магазина, завидуя ему. Он возненавидел Тейли.
Прошло десять лет, и этот день наступил. Тейли был в дальней комнате. Он сидел, откинувшись в видавшем виды кресле, спиной к двери, и рассеянно оглядывал свою чудо-установку. Она мало изменилась за эти десять лет, по-прежнему занимая две стены комнаты. Окуляры развертывающего устройства тускло мерцали желтым светом, как два кусочка янтаря. Кармишел задержал на них взгляд. Вот, что открывало двери к несметным богатствам и безграничной власти над жизнью и смертью любого человека, власть о которой можно было только мечтать! И - ничего между этим сказочным будущим и ним, Тимом Кармишелом, кроме человека, сидящего сейчас за машиной!
Тейли, похоже, не слышал крадущихся шагов и скрипа открывавшейся двери за своей спиной. Злодей медленно поднял пистолет...
Тейли вздохнул, поежился и снова начал вращать диск. Уже не первый раз видел он в окулярах развертывающего устройства свое бездыханное тело, неустанно появлявшееся как одна из линий его судьбы. Он свыкся с этой мыслью. Но всякий раз этот призрак будущего обдавал его леденящим холодом смерти.
Тейли оторвался от окуляров и откинулся в кресле, задумчиво переведя взгляд на пару ботинок с грубой, неровной подошвой, лежавших на столике рядом. Он долго сидел неподвижно, глаза его не отрывались от обуви, а в голове вновь и вновь возникали картины ближайшего будущего. Кармишел, идущий вниз по улице. Тот день, когда наступит его кризис, и жизнь его будет зависеть от обуви, в которой он будет стоять на краю платформы станции метро. Несущийся с оглушительным грохотом и свистом поезд...
Тейли велел посыльному купить две пары обуви. Час назад сомнения терзали его, и он долго не мог сделать выбор: подошва у одной пары была ребристой, у другой - гладкой. После долгих раздумий Тейли завернул для Кармишела обувь с ровной подошвой.
Кармишел ушел. И теперь Питер Тейли снова склонился над развертывающим устройством, вращая его диск, чтобы увидеть то, что видел уже не раз.
Кармишел стоит на краю запруженной пассажирами платформы. От дыхания сотен людей воздух влажный и липкий. Показываются огни стремительно выбегающего из тоннеля поезда. Волнение в толпе, давка, общее движение ближе к краю. Ноги Кармишела, обутые в ботинки Тейли, скользят, и он срывается с платформы прямо под колеса несущегося на огромной скорости локомотива...
"Прощайте, господин Кармишел", - тихо прошептал Тейли. В голосе Тейли звучали нотки жалости - жалости по Тиму Кармишелу сегодняшнего дня, который ничем не заслужил такого конца. Пока еще он не был злодеем, смерть которого воспринималась бы равнодушно. Но Тим Кармишел сегодня искупал вину Тима Кармишела будущего, того Тима Кармишела, кем он станет через 10 лет. Возмездие неизбежно...
Обладение безграничной властью над жизнью и смертью людей уже изначально таит в себе огромную опасность. Питер Тейли знал это и раньше. Но, помимо его воли, Провидение дало в его руки такую власть. Сам он не стремился к ней. Иногда ему даже казалось, что те фантастические возможности, которым он обучил установку своими умелыми руками и светлой головой, были результатом чистой случайности.
Сначала он растерялся, не зная, как отнестись к своему изобретению. Каким образом следует использовать этот могущественный глаз, видящий будущее сквозь, непроницаемую для простого смертного пелену времени? Тейли ощутил огромную ответственность, тяжелым бременем легшую на его плечи, пока искал ответ на свои вопросы. Но, найдя его, он понял, что бремя это стало еще тяжелее.
Тейли никому не говорил настоящей причины, по которой он стал владельцем такого магазина. "Удовлетворение" - так он ответил Кармишелу. И, действительно, иногда он чувствовал глубокое удовлетворение. Но чаще - как было и на этот раз - он испытывал только тревогу и смирение. Главным образом, смирение...
