В двадцать один год я обратилась в гиперборейскую веру.
Андрей объявился на поминках нашей учительницы в Дзержинске. С пришествием вечности каждая смерть стала большим событием, и Анну Кировну провожали сотни людей, в основном бывших учеников. Её поминки превратились в большой remembrance, торжественный и весёлый.
Мы съехались в городок, где она провела свои последние годы. В школе многие государственные дети ездили к Анне Кировне на лето. Её клан с радостью о нас заботился. Андрея мы пару раз брали с собой. И вот учительница умерла, и, как и мы, он вернулся в это благословенное место. Там был виноград и зелёная тень, были родные, знакомые тихие улицы… И мой друг, мой лучший, худший друг, ставший взрослым и оставшийся улыбчивым подлецом.
Андрей стал привлекательным, таинственным молодым человеком. В Дзержинске он подставил одну ни в чём не повинную девушку под большое несчастье. По его вине она неосторожно провела ночь не в той компании и была изнасилована. Я не знала, что именно он собирался сделать той девушке. Я думала, это будет безобидная шутка, Андрей намекнул мне на это. Но оказалось, что он имел в виду страшную подлость. И я его прикрыла — прикрыла моим публичным доверием, моей искренней радостью от нашей встречи. Остаток детской любви к Андрею привёл меня к этому. Я всё ещё немного любила его, хотя понимала, что никакого будущего у нас с ним нет. Я простила ему всё.
Люди подозревали, что Андрей имеет отношение к происшедшему. Поскольку я проводила с ним время, тень пала и на меня, но я железно держалась и не подавала вида, что что-то не так. Параллельно я собирала в чемоданы вещи, главным образом книги, которые завещала мне Анна Кировна… Когда нас с Андреем попросили уехать, мне стало ясно, что я потеряла время за этими интригами и мне не собрать всех этих вещей. Пришлось их оставить в деревне.
* * *
— Ты должна кое-что знать, — сказал Андрей. — Несколько дней назад мне снился сон. Ты там была. Мы были в доме, в одной комнате, ночью. Спали в постелях. Внезапно я проснулся — мы оба проснулись — оттого что извне, за стенами дома, бродило Нечто.
Мы ушли с кладбища и поднимались по тропинке на холм. Зелень травы пестрела васильками.
— Я стоял у закрытого окна и знал: что-то рыщет там, в темноте. Это была какая-то абстрактная сила, без пола и образа. Оно хотело, чтобы я открыл окно и впустил его. Но ты предупредила меня, чтобы я ни в коем случае не открывал окно.
Излишне говорить, что этот сон меня совсем не удивил. Удивило меня то, что он приснился Андрею, а не мне.
— У него нет качеств. Оно стремится к чистой форме, — сказала я. — Я хорошо знаю эту тварь. Это отвратительное чудовище.
— Да! Оно стремится к чистой форме. Я не знал, как его описать, мне приходило в голову только «бесполое» и «абстрактное», «бесформенное», «белое». Оно проникает в любую щель, — сказал Андрей. — Оно давит на стены, сдавливает всё. Оно прямо перед твоим лицом, ты знаешь это, но ничего не видишь! Это был кошмарный сон.
— И что дальше? — спросила я.
— Это всё. Я стою перед окном. Оно хотело, чтобы я его впустил, но я уже знал от тебя, что этого нельзя делать.
— Мы ему не нравимся, — сказала я. — Люди ему не нравятся — мы такие неправильные, такие… мясные. Мы спим, едим, живём в домах с деревянными стенами, у нас такие разные, несовершенные лица, — Я глянула на его симпатичное худое лицо. — Не думаю, что оно сейчас ещё заинтересовано в материи. Раньше… да, это было иначе, хотя и раньше это была мерзкая тварь. Это существо действительно опустилось. Сейчас оно уже утеряло все свойства. Теперь это чистый демон.
— Не знаю, — возразил Андрей. — «Демон» звучит для меня примитивно. Это была абстрактная сила, без каких-то личностных качеств. Антитезис всего человеческого. Оно даже соблазнить меня не хотело, а просто…
— Да — просто сожрать. Мы представляем себе демонов как что-то такое рогатое, как смехотворную выдумку гитов. На самом деле демон — это то, что тебе приснилось. Раньше я тоже не употребляла это слово, но со временем я поняла, что это правильное слово. Вот так и выглядят демоны.
— И что значит этот сон? — спросил Андрей.
— Что нам надо пожениться, — наполовину пошутила я.
— И вступить в бой с демоном?
— Ты борешься с ним уже тем, что живёшь, — сказала я. — Все, кто знает о его существовании и не служит ему, противостоят ему. Ты живёшь как человек, читаешь книги, разговариваешь, и уже этим ты противостоишь демону.
— Я предпочитаю противостоять ему бластером, — сказал Андрей.
— Ты о чём?
— Ты, я вижу, в форме, — двусмысленно сказал Андрей.
Я была в униформе моей школы и, конечно, физически в форме, как положено мастерам.
— На Этерне началась война, Джейн, и Крыса набирает наемников.
О, как мы выросли. Теперь я — Джейн…
— У него что, мало пушечного мяса?
— Он не любит терять свои составные. Он и так сейчас много теряет. Диди, cidai напали на своих собратьев, присоединившихся к Крысе. Похоже, это существо — белый демон — он отдал приказ истребить всех улели, всех членов сообщества Крысы. Cidai почему-то считают демона своим Творцом. Он их бог. Они подчинились приказу. На Этерне идёт геноцид. Чтобы защитить улели на Этерне, Крысе нужны солдаты — наёмники. Из Вавилона и наши. Платит он в бриллиантах.
Мы с Андреем были одни в тишине, среди тёплого ветра и трав. Он сказал:
— Джейн, пойдём на войну.
Мы пошли на войну.
Когда мы вышли на крышу дворца, она стояла у края в своей блистающей белой мантии. Под босыми ногами тускло зеленел малахит. Веял ветер, и кончики золотых кос колыхались у её белых пяток. Андрей прицелился, но в этот момент она обернулась, и мы увидели лицо — с безупречными чертами статуи, и живое, кошмарно живое… Галатея взмахнула рукой. Времени не осталось. В прыжке я сбила Андрея с ног. Мы ещё не успели долететь до земли, когда нас коснулась взрывная волна.
— Её лицо, — сказал позже Андрей. Обычно он не оправдывал свои промахи, но на этот раз снизошёл. — У этих чёртовых кукол разные лица. Живые. Как у людей.
— Поэтому, — сказал Урис, — стрелять надо издалека. — Он был вавилонянин и совсем не романтик.
— Genau, — Гайгер энергично кивнул. — Особенно в ихних женщин.
Мы обедали у кромки зелёного пруда. Я поглядывала на обезглавленный дворец. Эта граната напрочь снесла его крышу. Стены треснули, и всё здание приоткрылось наверх, как тюльпан. Сейчас земля там усыпана драгоценными камнями, кристаллами, фрагментами мозаик, мёртвыми телами… Наверняка там бродят наёмники, ползают среди россыпей, обирают погибшую королеву. Трудолюбивые орки, вошедшие вслед за драконом в захваченный город эльфов.
