«Удобная штука!» — восхитился Женя. «Как раскручивать будем?» — спросила практичная Саша.
Вопрос так и не решился до конца, и друзья довольствовались тем, что спамили на стенах других страниц, приглашая к себе на страницу всех желающих. Ничего удивительного, что через два месяца было только десять подписчиков, из которых регулярно заходили трое: Женя, Саша и Катя Солнцева. Катя не только неизменно нажимала положенное «сердечко», но и оставляла комментарии, спорила, делилась своими мыслями. Не удивительно, что ее вскоре добавили в друзья. Началось общение. И вот уже администраторов страницы стало трое.
* * *
— Катя! Я, конечно, все понимаю, но откуда ты знаешь мою фамилию? — спросил Женя.
— Извини, угадала случайно. Саш, твоя-то случайно не совпадает?
Увеличение числа «непричесанных мыслителей» не привело к увеличению потока «мыслей». Наоборот, на страницу почти забили, потому что поняли, что уже нашли то, что искали. Дружбу. На странице, правда, долго еще появлялись одна-две-три мысли в месяц, но это было скорее для галочки. В основном друзья переписывались друг с другом. Если не все трое, то двое-то чаще всего пересекались. Они были счастливы, а их родители покачивали головами, жалея, что их детей засасывает паутина Интернета. Но ничего не делали, потому что были заняты или жили по принципу «будь, что будет». Так что быть счастливыми этим троим никто не мешал.
Реальность же не спешила меняться в лучшую сторону. Даже наоборот. В школах становилось все меньше хороших учителей, одноклассники все больше тупели и все больше мешали жить своими попытками перекроить «отщепенцев» под себя. У родителей все меньше было времени на детей, а когда оно было, дети и родители не знали, о чем говорить. У них было мало общего. Оставался один выход — выход в Сеть. Если бы хоть на три дня отключили электричество, это было бы равносильно концу света для этой троицы, как и для всего мира.
Женя, Саша и Катя столько времени проводили Вконтакте, что нахватали троек. Родители Саши отобрали у нее компьютер. Родители Жени прочитали его переписку с девочками и заставили его удалиться из контакта. А потом отключили интернет.
Родители, похоже, остались при мнении, что Контакт мешает учиться, поэтому отказались возвращать доступ к Интернету, даже когда их чада исправили оценки. Они пытались сидеть в интернет-кафе, но родители это обнаружили. Жизнь закончилась. Началась реальность.
Можно было бы встретиться, но Женя жил в Москве, Катя во Владивостоке, а Саша с семьей — в Америке. Ни у семьи Жени, ни у семьи Кати не было денег на поездку в Америку, а Сашины родители ненавидели Россию и не пустили бы туда дочь.
В этой жизни не оставалось ничего хорошего. Поэтому все трое практически в одно время покончили с собой.
* * *
— Катя! Ну разве можно такое писать? — Саша утирала слезы.
— Чего тебе не нравится? Ты же уже знаешь, что они попадут в другой мир и все будет хорошо! — парировала Катя.
— Аккуратно с этим, а то юные и неуравновешенные читатели поверят, что суицид может обернуться чем-нибудь хорошим.
— А мы еще хотели создать мир, где все хорошо, понятно и правильно! И вот что получается… — расстроился Женя.
— Да уж, единственное место, которое было приближено к идеалу, уничтожено. Ничего, еще не конец! Я пойду продолжать, ладно? — написала все та же Катя.
— Так вот почему мы не могли вспомнить! — осенило Женю.
— Значит, мы уже умирали. Получается, и отсюда есть выход… — рассудила Саша.
— Ты как хочешь, я еще раз не буду так «выходить», — отрезала Катя. — До сих пор мороз по коже, как вспомню. Неудивительно, что мы постарались это забыть.
Сергей Сергеевич сидел в своем углу, испуганно глядя в пространство. Теперь он не стремился вернуть свою память. Но помимо воли она к нему возвращалась. Может быть, именно потому, что он перестал желать ее обрести.
— Знаете, я правда админ, — сказал он наконец. — Более того, я из вашего мира. И тоже русский, что самое странное. — И он рассказал Троим свою историю.
Он был серым, непримечательным хорошистом. Ненавидел себя за серость. Хотел прославиться. Занимался программированием. Мечтал создать социальную сеть. Испортил себе зрение бесконечными попытками написать программу. И не увидел едущую на него машину. И умер, оставшись таким же серым.
— Кстати, я действительно Сергей. Зовите просто Сережей, я же Там был вашим ровесником.
— Ты говоришь, ты админ, — спросил Женя. — Как ты им стал?
Сережа продолжил рассказ. После того, как его переехала машина, он попал в пустоту. Не повезло ему попасть ни в Одинокий мир, ни в какой-нибудь еще. Да и не знал он, что есть эти миры.
Ему надоело парить в пустоте. От скуки он начал представлять себе, что сидит за компьютером и что-то программирует. Что странно, пространство отозвалось. Сережа вошел во вкус. Он создал эту квартиру (вообще-то, он хотел сделать виртуальную реальность, полностью повторяющую мир, откуда он пришел, но пока не удалось) и только собирался создать себе виртуальных собеседников, когда что-то пошло не так. Образовался вирус, который стер ему память, захватил власть над таким трудом созданным пространством, а иногда еще проникал в мозг Сережи и выдавал странные фразы.
Трое молча слушали. Наконец молчание нарушил Женя:
— Значит, пространство между мирами это что-то вроде свободного пространства на жестком диске. Ты вот создал это помещение и вирус, а нам повезло больше.
— Жень, пока мы не встретились в Одиноком мире, мне лично пришлось побродить по пустоте, — прервала его Саша.
— Я тоже долго витала в пустоте. А потом к вам захотела, — сказала Катя.
— А помнишь, мы виртуальную реальность создавали? Сначала нас из информации вынесло в пустоту, а уже потом начал прорисовываться виртуальный мир.
Среди всех этих воспоминаний Сережа чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Именно этого и ждал Вирус, не замедливший выдать:
— А вы еще говорите, что Бога нет, смертные.
Сережа зажал себе рот рукой. Он уже не думал, что «так надо».
— А ведь он прав, — подумал вслух Женя. — Если миры — это пространство на жестком диске, то у кого же компьютер?
— И можно ли его взломать? — озорно улыбнулась Саша.
* * *
— Вот-вот, уже лучше! — поддержал Катю Женя. — Конечно, начинается философия, но не так мрачно.
— Спасибо за комплимент, великий ты наш! — Катя немножко обиделась. — И потом, я не знаю, что писать дальше.
