Начальник всех городских милиционеров только что вылетел на международный симпозиум по проблемам организованной преступности не то в Ниццу, не то в Арабские Эмираты, приказав на прощание не поддаваться на провокации и уважать права граждан.
А вот пожилой подполковник, которому завтра с утра заступать на дежурство по городу, уже пошел в спальню, к жене — уже не те годы, чтобы засиживаться до полуночи…
Действующие лица и исполнители…
Исполнители, в общем, тоже были готовы — и находились под наблюдением. Завтра перед обедом, в назначенный час и в назначенном месте, их встретит оперативник, раздаст реквизит, доставит на место, потом заберет — после акции… Были готовы уже и люди, специально обученные работе с так называемым расходным материалом. Люди, которым предстояло принять этих исполнителей на конспиративной квартире, чтобы позаботиться об их недолгой дальнейшей судьбе. Был готов даже тот, кто также в назначенный день и в назначенном месте случайно найдет не подлежащие опознанию трупы…
Скорее бы уже утро…
Наверное, это было бы очень неплохо — регулировать течение жизни наподобие водопроводного крана. Захотелось — прибавил событиям интенсивности, надоело — перекрыл на какое-то время причинно-следственную связь. И отдыхай себе, переваривай… Можно горячее сделать, можно про запас набрать — тут уж кому как нравится.
К сожалению, на подобные шуточки способен оказался только Основатель…
Но еще совсем недавно Синоптик и не подозревал о его безграничных возможностях, поэтому предпочел скоротать затянувшийся вечер перед активной фазой мероприятия так, как делал это на протяжении последних недель — за не обязывающей никого ни к чему болтовней с анонимными собеседниками в чате.
И вот, на тебе… скоротал вечерок! Снял, понимаешь ли, нервное напряжение.
Синоптик с раздражением посмотрел на экран монитора.
Да, разумеется, — этот чат…
Кто вообще придумал подобные виртуальные комнаты для свиданий? Кто додумался до того, чтобы раскидать их по Всемирной сети?
Синоптик напоролся на чат почти случайно, прочесывая периферийные ресурсы Интернета в поисках некоторой дополнительной информации по агентурному делу «Двойной дозор». Тогда сверху поступило распоряжение оперативно и быстро отработать так называемых Светлых и Темных — две противоборствующие неформальные группировки, активность которых внезапно превысила показатели фонового режима. И те и другие оказались неплохо, со знанием дела законспирированы, однако соответствующими службами было отмечено их активное проникновение в политику, в органы власти и в творческие круги. Обе структуры использовали в своей деятельности, как правило, обычные формы и методы, присущие тоталитарным сектам, однако некоторые обстоятельства наталкивали на предположение об устойчивых связях неформалов с организованной преступностью.
Между прочим, серьезных репрессий в отношении них удалось избежать, в немалой степени благодаря Синоптику, — именно он доказал, в конце концов, московскому руководству, что ни Светлые, ни Темные не управляются из-за рубежа и не имеют ярко выраженной антигосударственной направленности. После этого с лидерами обеих группировок провели профилактическую работу, агентурное дело списали в архив — а Синоптик, так уж получилось, приобрел на память об этом деле привычку наведываться время от времени в чат, где уже обитали тогда Основатель, Пилот, Патриот, Доктор Кеша и, кажется, кто-то еще.
Привычка эта была, наверное, вредной, но чертовски приятной — как хорошая сигарета после утренней чашки кофе. Синоптик отдыхал в чате от профессионального знания однообразия, скуки и мерзости так называемых общественно-политических процессов, происходивших и происходящих в стране, — и оттого, наверное, у него ни разу не возникало желания, даже мимолетного, докопаться до подлинных данных о личности своих сетевых собеседников. Пускай, если хотят, остаются Бомондами, Девочками, Терминаторами, Толиками…
На глаза Синоптику опять попался лист бумаги, исписанный его собственным почерком:
«…Знаешь, сынок, я тут как-то заметил, что одной из ярких черт нашего русского национального характера является способность любое дело закончить выпивкой и хорошей дракой. И дело тут не в агрессивности — просто традиция. Так уж заведено! Вроде пятичасового чая у англичан или обязательных немецких сосисок к пиву. Лучшие друзья испокон веку от души выворачивали друг другу скулы на деревенских престольных праздниках, позже — квасили кулаками носы в хмельном полумраке танцевальных площадок, рабочих клубов и даже институтских выпускных вечеров. Интеллигенция, правда, предпочитала выяснять отношения другими способами. Но, во-первых, еще неизвестно, что лучше, а во-вторых — где она, та интеллигенция? Ау-у-у! Единичные экземпляры — на грани вымирания…»
Синоптик взял со стола бумажный лист и аккуратно сложил пополам.
Потом сложил еще раз.
Потом еще раз.
Получился аккуратный белый прямоугольник, который Синоптик убрал в карман брюк.
Разберемся…
Интересно, с чего это он как раз сегодня вечером вообще решил написать письмо сыну?
Раньше вроде бы никогда не писал. Да и по телефону-то они последний раз общались, кажется, на день рождения. Или это было уже потом, весной?
Мальчишка учится в каком-то колледже. Второй или третий курс…
Как все-таки время летит… Синоптик попытался представить себе собственного ребенка — худого, неловкого и нескладного, как и все они в этом возрасте.
И неожиданно ясно и четко, как на огромном экране кинотеатра, увидел его, распластавшегося без движения прямо напротив какой-то глухой подворотни. Голова сына была неестественно запрокинута, лоб и верхнюю половину лица прикрывала намокшая кровью повязка…
Совсем рядом лежал рюкзачок с вывалившимися конспектами и знакомая зеленая веточка.
Синоптик отогнал видение и прислушался к собственным ощущениям.
Страха по-прежнему не было.
Ладно. Ноль информации, как его ни умножай, все равно дает в итоге нолик.
Синоптик встал, оделся, привычно похлопал себя по карманам: ключи, документы, бумажник.
По правде говоря, он всегда завидовал тем, кто в любое время года позволяет себе обходиться без пиджака или без куртки, — счастливые люди, никаких забот о том, куда положить удостоверение и как незаметнее пристроить пистолет…
— Дежурный?
— Слушаю, товарищ полковник.
— У нас все в порядке?
— Да вроде без происшествий. А что?
