— Ужин есть, — удовлетворенно кивнул Посланник.
За время погони путники прошли остаток долины — впереди оставалось только черное озеро, разделяющее Долину Мертвых и уходящее от него в горы ущелье. Пока подростки разводили костер, правитель дошел до берега, взглянул в воду.
На глубине нескольких сантиметров скальный массив обрывался и уходил вертикально вниз. Солнечный свет, падающий с ясного неба бесследно исчезал где-то в глубине, и только мелкие пылинки и какие-то лоскутки, неспешно путешествующие в толще вод, высвечивались желтым, перламутровым и зеленым цветом.
— Интересно, какая здесь глубина? — Найл огляделся, подобрал камушек сантиметров пять длиной и кинул его в воду. Тот с плеском разбросал брызги и быстро пошел вниз. Очертания камня постепенно становились все более и более размытыми, он превратился в белое пятно, потом в точку и наконец просто исчез. Правитель посидел на берегу еще немного, будто надеясь услышать стук от падения, потом махнул рукой и пошел к костру.
— Ты слышишь меня, Посланник? — прозвучал в голове ясный голос.
— Рад слышать тебя, Дравиг, — поприветствовал смертоносца правитель. Тебе удалось обнаружить что-нибудь важное?
— Нет, Посланник, здесь пусто, как в пустыне.
— А у тебя не было ощущение, что происходит нечто странное или опасное?
— Нет, Посланник, мои ощущения ничто не тревожит, кроме Нефтис.
— А что с ней?
— Она беспокоится, что вы очень долго не возвращаетесь.
— Передай, Дравиг, что со мной все в порядке. Я сыт и здоров. Пусть они отдыхают.
— Благодарю тебя, Посланник, я все передам.
Из короткого обмена мыслей правитель понял, что пауки обосновались где-то сверху, над озером, рассчитывая поймать утром самые первые солнечные лучи. Ничего важного они не видели, а потому ментальная картинка казалась расплывчатой, неясной.
Послышался звонкий смех — Кавина примеряла отломанное у долгоносика надкрылье к груди, будто собиралась заменить им тунику.
— Это ты зря, — посоветовал Найл, — Оно тяжелое, и тело натирать будет. Если уж тебе так нравится, то поступать нужно иначе.
Правитель забрал надкрылье, уложил на землю, огляделся. Работа предстояла несложная, поэтому вместо кремня можно было обойтись камнем попроще. Поблизости лежал осколок гранита. Найл поднял его повертел в руках — один из углов был достаточно острым.
— Смотри.
Посланник выбрал подходящий участок хитинового панциря, потом присел и начал методично водить углом камня по изогнутому надкрылью. Вскоре на нем появилась белая полукруглая полоса.
Правитель приложил к этой полосе ладони, коротко нажал всем весом. Послышался легкий хруст — часть хитина откололась. Теперь гранитный камень начал процарапывать прямую линию, соединяющую концы дуги. Потом последовало еще одно нажатие — и в руках осталась небольшая хитиновая пластина. Найл под внимательными взглядами подростков нарисовал новый полукруг, потом провел от него белые лучики к краю. Встал, оперся в место соединения лучиков древком копья, нажал. Легкий хруст — на земле остались лежать четыре хитиновых треугольника и один кусочек в форме полумесяца.
— И последнее… — Острием копья правитель прокрутил две дырочки по краям «полумесяца», потом срезал с головы Кавины две длинных пряди, быстро свил тонкую волосяную нить, продел в отверстия. — Иди сюда.
Найл повесил получившуюся пластину Кавине на грудь, почти под самое горло, закинул нити ей за шею и крепко завязал. Теперь грудь девушки украшало яркое изумрудное колье, разделенное пополам пурпурной полоской.
— Ну, как?
Зеркала у Кавины не было, но по загоревшимся глазам подруг она поняла, что случилось нечто действительно замечательное.
— К озеру, к озеру беги, — посоветовала Юрма.
Кавина сорвалась с места и в сопровождении нескольких девчонок помчалась смотреть на свое отражение.
Остальные мгновенно расхватали куски надкрыльев и стали собирать с земли камни.
— Ты хоть понял, что ты натворил? — с улыбкой спросила Мерлью.
— Что?
— Ты их всех оставил без ужина. Они теперь не вспомнят про долгоносика до тех пор, пока не изведут на мелкие кусочки весь его панцирь.
— Нам больше достанется, — парировал Найл и потянул носом аппетитный дымок: — Кажется, уже созрел.
Утром Найл проснулся от громких недовольных криков:
— Ну здесь же оно было, здесь! Кто взял? Хватит шутить!
— Что такое? — недовольно пробурчал правитель, переворачиваясь на живот и морщась от боли в спине: все подстилки и покрывала остались рядом с пластиковым лесом, а спать без них на каменистой почве оказалось довольно жестко.
— Копья пропали, — ответила сидящая, обхватив колени, принцесса Мерлью.
— Куда они могла деться?
— Не знаю, — пожала девушка плечами, — но, как я поняла, пяти штук нет. Моего кстати, тоже.
Найл испуганно схватился за свое оружие — на месте.
— А где ты его оставляла, Мерлью?
— Здесь, рядом.
— Угу, — кивнул Найл. Сам он, по укоренившейся с дикарского детства привычке, во сне копье держал еще крепче, чем наяву. Мало ли кого обнаружишь рядом, когда откроешь глаза? У городской принцессы подобной привычки, естественно, не было. Правитель поднялся и громко спросил: — Ну, кто еще остался с пустыми руками?
В пропаже признались один парень и четыре девушки, среди которых он знал только Кавину, зачем-то прикрывающую ладошками колье на груди. Побрякушку она, естественно, сберегла.
— На обратной дороге пройдите через рощи, выберите себе древко для нового копья. Найл помнил, что нормальных, живых деревьев в долине практически не было, но для древка могло сойти и засохшее. Главное, чтобы оно подходило охотнику по весу и длине.
— У нас ни одного ножа не осталось для наконечников — напомнила принцесса. Мой нужен для свежевания гусениц и выделки шкур.
— А где мои скребки?
— Ну, — смутилась принцесса, — нож, согласись, удобнее. И травы лекарственные Симеон с его помощью собирает.
Похоже, ей просто не хотелось расставаться с последним ножом.
— Ну, если нет, — хмыкнул Найл, — значит сделаем копья без наконечника.
— Это как?
— Увидишь.
Путники доели долгоносика и двинулись в обратный путь — к выходу из долины. Подростки разошлись редкой цепью от склона до склона, подыскивая подходящие деревья для древок, а Найл поднялся выше, на пологий южный склон. Ему никак не давали покоя крупные скальные глыбы, внутри которых были выдолблены чьи-то жилища.
Вблизи эти сооружения вызывали еще большее удивление, чем издалека: было непонятно ни то, почему они не скатывались вниз, ни то, для чего предназначались. Лежащие без видимого порядка, разновеликие валуны размером от трех-четырех метров в диаметре до десяти-пятнадцати, полые внутри, они имели от трех до десяти окон, но ни одной двери. Из любопытства правитель забирался в некоторые из них, бродил по ровному полу, выглядывал в окна, шарил в пыли. Кое-где находились вестники далекого прошлого: мелкие стеклянные осколки разных цветов, маленькие кусочки пластика. Похоже, здесь действительно приложили руки люди, именно они сотворили это странное мертвое поселение. Но почему, зачем? Если это дома, или хранилища, то почему без дверей? Если здесь находились некие механизмы — то где их остатки: ржавая пыль, выемки для крепления, негниющие детали?
