Ладно, как-нибудь перекантуюсь. Пока вроде пальцы шевелятся, и то хлеб. Хотя, конечно, решение временное, нужно что-то придумать.
Ну, продолжаю. Хотя нет, уже заканчиваю. Почти. Если, конечно, получится написать. Потому что момент очень уж стрёмный. Стрёмный и тёмный.
В общем, я схватился было за парализатор, но как-то растерялся. Потому что Левин не вскакивал, руками не махал, вообще ничего такого не делал. Он спокойно сидел и улыбался. Не скалился, не кривил губы - улыбался. По-доброму. Как счастливый человек, которому ровным счётом ничего не угрожает.
А потом он сказал - даже нет, выговорил, медленно так, будто слова на вкус пробовал:
- Не знаю, как у тебя это вышло, но... спасибо. Ты даже не представляешь, что ты сделал.
Я несколько оторопел. Потом спросил Левина, о чём это он.
- Понимаешь, - опять тем же манером, - ты снял все барьеры в моей психике. Вообще все. В том числе так называемые естественные.
- И чего? - только и нашёлся я. Наверное, вид у меня был не самый умный. Во всяком случае, Борька снова разулыбался.
- И теперь я свободен, - наконец, снизошёл он. - Скорее всего, я первый освобождённый. В этом тысячелетии, по крайней мере.
Я и не стал делать вид, что понимаю. Просто сел напротив. Не забывая про парализатор. Похоже, я ему что-то в голове повредил.
- Нет, - сказал Левин, как будто мои мысли видел. - Ты не нанёс мне никакого вреда. Наоборот. Ты не понимаешь.
- Почему это вдруг? - меня такое заявление как-то задело. - Объясни. Может, пойму.
Борис посмотрел на меня как-то странно. С сочувствием, что-ли. Нет, не так. С состраданием.
- Насколько я осознаю твои намерения, - говорить он стал быстрее, но так же ровно, - ты хотел убрать блоки, поставленные психокоррекцией. На самом деле блоки в сознании возможны потому, что само создание может ставить блоки. Оно это и делает. Постоянно. Начиная с воспоминаний о первых секундах жизни. И кончая, допустим, желаниями, которых мы боимся. Всё это блокируется. Поэтому наше сознание как бы разгорожено стенками. Эту систему стенок мы и называем нашим "я". Мы и есть наша тюрьма. А её фундамент - тот барьер, который отделяет душу от основы существования... - и тут он замолчал. Весомо так замолчал. Со значением. Дескать, дальше всё.
- И как это? - ничего умнее мне в голову не пришло.
Левин посмотрел на меня и тихо засмеялся.
- Это очень хорошо, - наконец, сказал он. - Это даже слишком хорошо. Так не бывает. Во всяком случае, здесь. Поэтому меня скоро здесь не будет. Оперирующий тэтан является причиной над жизнью. И на пути к развоплощению уничтожает постулированные им формы. Скоро я уйду туда, где их нет.
Что такое "тэтан", я не врубился, а вот насчёт "уйду" у меня были другие планы. Так что я не стал гадать, что да как, а включил парализатор.
То есть я так подумал, что я его включил. Вот только на Левина это не произвело ни малейшего впечатления. Как сидел, так и сидел.
И тут до меня дошло, что на самом деле ничего не сделал. Даже рукой не двинул. Не знаю, как так вышло. Но тут же мне стало ясно - что бы я не делал, будет то же самое. Мне покажется, что я делаю, а на самом деле ничего. Не знаю, как я это понял, но понял, что называется, очень определённо. Пузом, что называется, почуял. Как с лаксианским ключом. Только ещё яснее.
Я уж подумал - всё. Сейчас Борис встанет и уйдёт. Спокойненько так. Я ведь не могу и пальцем пошевелить. Но он сидел. Только устроился поудобнее.
- Ты не понял, - соизволил он, наконец. - Я не собираюсь убегать. Я просто перестану здесь быть. Когда завершится реинтеграция моих энграмм... - дальше он сказал что-то настолько заумное, чего я не смог не то что понять, а даже запомнить.
Но мне было важно не это. Пусть он стал внезапно крут, пожалуйста. Мне что, жалко? Мне нужна была вся имеющаяся у него информация по Надежде, Авроре, Сноубриджу, академику Улитнеру, а также по всем причастным к этой истории. Зря я, что-ли, всё это затеял?
И я открыл было рот, чтобы всё это сказать, но Борис покачал головой, и я заткнулся.
- У нас мало времени, - сказал Левин. - Я отвечу на твои вопросы. Но сперва расскажи, каким образом ты меня освободил.
Я потом думал - почему я его слушался. Но тогда было такое ощущение, что других вариантов нет вообще. Даже вопрос так не стоит - говорить или не говорить. Просто - показать лаксианский ключ и объяснить, что это такое и откуда. Что я и сделал.
И тут в какой-то момент лицо Бориса как будто изнутри осветилось. Никогда такого не видел, честно. Мне даже как-то страшновато стало.
- Не бойся, - сказал Левин, опять каким-то образом угадав. - Я понял: есть подобные мне. Я иду к ним. Теперь спрашивай.
- Ты помнишь Яна Сноубриджа? - решил я зайти в лоб.
- Да. Мне он нравился. Но я не смог ему помочь.
- В чём помочь? - я решил выяснять всё постепенно.
- Он умирал. Я корректировал его, но безуспешно.
- Отчего он умирал?
- Он был болен... - начал Левин, и не закончил. Время кончилось.
День 55
Прекрасный день. Отоспался после вчерашнего, помылся, выкушал биологической смеси - с чипсами, между прочим. Могу себе позволить. Послушал Фрескобальди в бурмистровском исполнении, потом - "Пятницу" из штокхаузеновского цикла. Жаль только, не могу поглазеть в иллюминатор на звезду класса G и планету типа Юпитера. Начал по ним скучать. Увы, вот этого уже не вернуть - станция кувыркается, иллюминатор заклеен. Но мне и так неплохо.
И вот сижу за компом. При нормальной комнатной температуре, между прочим. Потому что вчера я решил климатический вопрос.
Моя самодельная грелка, честно говоря, работала хреновато. И я задумался - а если попробовать найти тот самый аккумулятор, от которого тут всё штатно работало? Потратил на это уйму времени - очень мёрз. И ничего, естественно, не нашёл. Отправился отмокать в силовой узел. И там меня посетила, наконец, разумная мысль.
Я что подумал. Ведь наверняка где-то есть подробный план-схема станции со всеми коммуникациями. Ну да, он вообще-то в компе, а он заблокирован. Но ведь эта схема если зачем-то нужна, так это в случае факапа. А в случае факапа комп может и заблокироваться, и вообще как-нибудь повредиться. Что делать? А то, что где-то должен быть или какой-то резервный комп, или твёрдый носитель. Бумага или плёнка. Скорее всего, в силовом узле, потому что если уж с ним что случится, то вряд ли тут останется кто живой.
Снова перерыл силовой узел. Ничего не обнаружил. Даже отдалённо похожего. Зато под консолью регулятора - я туда раньше не заглядывал, очень уж мала щель, а тут с отчаяния и туда посветил фонариком - нашёл пакет с чипсами. Видимо, уборочная автоматика его оттуда не смогла достать. Как он туда попал - не знаю. Я его оттуда минут двадцать доставал - присох к полу. Чипсы зато оказались вполне годные. Хотя что с ними сделается, они могут, наверное, и полвека пролежать. А может, и век. Химия она и есть химия.
