- А кто этот Платим?
- Самый искусный вор в Симмуре, по крайней мере был, до того как растолстел.
- Ты водишь дружбу с ворами?
- Я сам вор, Берит. Это древняя и почетная профессия.
- Вряд ли почетная.
- Это как посмотреть. Но что же было после того, как убили короля Абриха?
- Война с эшандистами зашла в тупик. Налеты эшандистов продолжались по всему побережью внутреннего моря. Но умы властителей по обеим сторонам Внутреннего моря и Арсианского пролива были заняты совсем другим. Эшанд умер, а его последователи были не столь рьяны. Курия в Чиреллосе подстрекала знать на продолжение войны, но их гораздо больше интересовала политика, чем теология.
- И долго все это продолжалось?
- Около трех столетий.
- Тогда серьезно относились к войнам. Постой, а где же были тогда Рыцари Храма?
- Мы как раз подошли к этому. Когда стало ясно, что знать потеряла всякую охоту к войне с эшандистами, Курия собралась в Чиреллосе, чтобы найти какое-то решение. В конце концов сошлись на том, что надо создать Воинствующие Ордена, для продолжения борьбы. Рыцари четырех Орденов обучались боевому искусству гораздо лучше, чем обычные воины, и в добавок посвящались в секреты Стирикума.
- Что за секреты Стирикума?
- Магия.
- Так и сказал бы сразу.
- Я и сказал. Будь внимательнее, Телэн.
- И что, Рыцари Храма выиграли войну?
- Они завоевали весь Рендор, и эшандисты в конце концов сдались. В начальную эпоху своего существования Воинствующие Ордена были довольно честолюбивы и начали делить Рендор на четыре части, герцогства. Но неожиданно пришла гораздо более страшная опасность с востока.
- Земох, - предположил Телэн.
- Точно. На несчастный Лэморканд без всякого предупреждения...
- Спархок! - резко крикнул Келтэн, - взгляни туда! - он указал на вершину близлежащего холма. Дюжина вооруженных всадников галопом неслась по направлению к ним через заросли папоротника-орляка. Спархок и Келтэн обнажили мечи и двинули коней навстречу опасности. Мгновение спустя к ним присоединился Кьюрик, потрясая булавой, которую он обычно возил привязанной к седлу. С другой стороны оказался Берит с тяжелым боевым топором в руках.
Двое пандионцев вклинились в самую гущу нападающих. Двумя взмахами меча Спархок свалил двоих, и еще одного сразил Келтэн, нанеся врагу несколько ударов, прежде чем тот успел опомниться. Здоровенный детина на вороной лошади попытался заехать к ним сбоку, но упал, с головой, размозженной булавой Кьюрика. Спархок и Келтэн оказались со всех сторон окружены атакующими, и их тяжелые мечи неистово взлетали и опускались, круша врагов, а снаружи в уже поредевший ряд всадников врубился своим тяжелым топором Берит. Те не смогли долго выдержать такого напора и несколько мгновений спустя выжившие пустились в бегство.
- Что, вернее кто это был? - спросил тяжело дыша Кьюрик.
- Позвольте мне догнать одного из них и расспросить, мой Лорд, сказал Берит.
- Нет, - ответил Спархок.
На лице Берита еще отражалась ярость боя.
- Послушник не может вызываться идти добровольцем, - строго сказал Кьюрик, - по крайней мере до того, как он научится отлично владеть всеми видами оружия.
- Я и так хорошо владею им, Кьюрик, - горячо запротестовал Берит.
- Это не ты хорошо владеешь им, а плохо владеют эти люди, - охладил его пыл Кьюрик. - Ты слишком широко размахиваешься, Берит, и остаешься открытым для ответного удара. Когда мы приедем в мой дом в Димосе, я дам, пожалуй, тебе несколько уроков.
- Спархок! - крикнула Сефрения, остававшаяся у подножия холма.
Спархок поворотил Фарэна и увидел, как из придорожных кустов по направлению к Сефрении, Долманту и Телэну бегут пятеро человек в грубых одеждах стириков. Он выругался и пришпорил коня. Быстро стало ясно, что им нужна именно Сефрения и Флейта. Однако с виду хрупкая женщина не была вовсе беззащитной: один из стириков упал на землю и, пронзительно крича, принялся кататься по земле, держась за живот. Другой упал на колени, прижимая скрюченные от боли пальцы к глазам. Оставшиеся отпрянули назад, увидев подоспевшего Спархока. Сверкнул меч и один из них упал, обезглавленный, а клинок тем временем уже вошел в грудь второго. Последний попытался убежать, но рассвирепевший в бою Фарэн сбил его с ног и буквально втоптал в землю своими стальными копытами.
- Там, - кратко сказала Сефрения, указывая на вершину холма. Незнакомец в сером плаще с капюшоном, надвинутом на лицо, наблюдал за всем происходящим, сидя верхом на бледно-серой лошади. Сефрения спешно принялась творить какое-то заклинание, но незнакомец повернул коня и скрылся за гребнем холма.
- Кто они были? - спросил подъехавший к ним Келтэн.
- Наемники, - ответил Спархок. - Ты и сам мог бы понять. По их вооружению хотя бы.
- А тот, на холме, вероятно предводитель? - предположил Долмант.
Сефрения кивнула.
- Это был стирик?
- Возможно, но может и нет. Я узнаю ощущение, исходящее от него. Однажды нечто подобное уже пыталось напасть на маленькую девочку, но было отброшено. Сейчас оно использовало гораздо более прямой способ. - Лицо Сефрении стало серьезным и озабоченным.
- Спархок, - сказала она, - надо быстрее ехать в Димос. Здесь, на открытых местах, становится слишком опасно.
- Мы могли бы допросить раненых, - отозвался Спархок. - Может, они знают что-нибудь об этом загадочном стирике, который так интересуется тобой и Флейтой.
- Они вряд ли смогут что-нибудь сказать тебе. Если на холме было то, что я думаю, они даже ничего не вспомнят об этом.
- Хорошо, тогда едем.
День клонился к вечеру, когда утомленные путники добрались до обширной фермы Кьюрика, расположенной у самых стен Димоса. Земли были ухоженные, а постройки аккуратные - было видно, что хозяин относится к ферме серьезно, обращая внимание на каждую мелочь. Большой жилой дом был построен из тесаных бревен, подогнанных друг к другу так, что не видно было щелей. На склоне холма за домом стояли дворовые постройки и амбары и двухэтажная конюшня - на втором этаже располагался сеновал - внушительных размеров. Большой огород с аккуратными грядками окружал крепкий забор. Коричневый с белым теленок стоял у него, задумчиво глядя на увядающую морковную ботву и тронутые морозом побуревшие кабачки.
Два крепких высоких юноши примерно тех же лет, что и Берит, кололи дрова во дворе, а двое других, постарше, чинили крышу конюшни. Одежда их была сшита из грубой домотканой материи.
Кьюрик слез с седла и подошел к тем двоим, что были во дворе.
- Когда вы последний раз точили эти топоры? - сердито поинтересовался он.
- Отец! - удивленно воскликнул один из юношей, и, бросив свой топор грубовато обнял Кьюрика.
