– И когда можно будет забрать собаку?
– Когда вы переведете деньги центру?
– Сразу после нашего с вами разговора.
– О'кэй. Сегодня же мы из клеток вашей погибшей собаки извлечем необходимую информацию и тут же запустим инкубатор. И послезавтра вашу собачку можно будет забирать.
– А привычки, память?
– Всю информацию мы впечатаем в мозг животного в процессе доращивания.
– И эта собака будет отзываться на кличку Дик?
– Это и будет Дик, мистер Симпсон.
Оплатив процедуру клонирования прямо из банковского терминала, установленного тут же в Центре клонирования животных, Джек Симпсон вышел на улицу. Огромный мегаполис жил своей обычной жизнью, абсолютно равнодушный к проблемам одного простого человека. Миллионы винчестеров стремительно вращались в миллионах компьютеров, разгоняя и разгоняя темп жизни, уже давно похожий на буйный, очертя голову галоп взмыленной лошади, почему-то названный красивым словом «прогресс». По улицам сновали миллионы машин, помогая людям успеть за этим прогрессом. По скрытым от глаз проводам неслись могучие тысячекиловаттные потоки энергии, которые, подобно волшебной лампе Аладдина, исполняли любые человеческие желания: в еде, тепле, развлечениях и даже в бессмертии. И казалось, этому безостановочному движению живых и неживых частиц Вселенной, этой комфортной жизни не будет ни конца, ни краю. Но за тысячи километров отсюда, над Тайваньским проливом, уже взорвался китайский стратегический бомбардировщик…
Над головой чуть слышно громыхнуло. Джек машинально поднял голову – но на небесном полотне не было ни облачка. Лишь оставляя за собой белый след, по голубому полю неслась точка.
«Стратосферник пошел на Лос-Анджелес, а может, еще дальше», – у мужчины почему-то тревожно кольнуло сердце. Вздохнув, он взмахом руки остановил такси.
– В аэропорт. – Через два часа у Джека Симпсона был самолет в Шайенн – административный центр штата Вайоминг. А оттуда на самолете местных авиалиний он уже доберется в свой родной Мэдисон.
Портленд, штат Орегон. Шелвуд-парк.
1 сентября 2193 года.
21.30 по местному времени.
Праздник неуклонно приближался к своему зениту, как тот огромный воздушный шар, болтающийся в ста метрах над землей. Этот анахронический, даже по меркам позапрошлого века, летательный аппарат вновь, после нескольких десятилетий забвения, входил в моду. Очевидно, человечество, в очередной раз пресытившись техническим прогрессом, опять слегка стало ностальгировать о добром прошлом. О прошлом, когда летать можно было, просто включив газовую горелку, и не надо было опасаться взрыва стратосферного орбитального транспортника с ядерным реактором на борту.
На белой поверхности шара, светящимися, переливающимися всеми цветами радуги буквами было написано на русском и английском языках: «День знаний». Находящиеся в корзине баллоны с легким шипением выбрасывали из себя невидимый газ, на котором установленные на земле лазеры, как на полотне, рисовали видеоклипы. Гуляющая в парке молодежь гулом одобрения, свистом, улюлюканьем и радостными криками приветствовала своих кумиров – в ста метрах над землей они пели и танцевали, рожденные синхронными прыжками мириадов взбаламученных электронов внутри лазерных кристаллов и мириадами других электронов, снующих в чипах управляющих компьютеров. Словом, человечество если и ностальгировало по избушке на курьих ножках, то только с системой полного жизнеобеспечения с домашним роботом во главе.
Ниже шара, метрах в двух от земли, клубился другой информационный слой, сотканный из тысяч русских и американских фраз.
– Ну как лето провел?
– Anguish![45]. Единственная отрада – два weeks на Гавайях. Девчонки там супер!
– Mike, you did not call to me within a month![46].
– Джеки, я потерял номер твоего телефона. Sworn![47].
– Или через неделю мы надерем им asses, или нам незачем играть в баскет.
– Ну, дринкнули мы с ней. Потом то, се.
– Что – то, се? Не темни!
– Has launched a shuttle![48].
– Ma, crumps to me icecream[49].
– Скоро там salute будет? Вечно затягивают.
На несколько мгновений, как по команде, это интернациональное бормотание смолкло.
Расскажи всем, давай без дураков,
О том, как ты живешь на деньги родаков,
О том, как ты играешь беспредельный хардкор
И как продажным тварям ты даешь omnop!
Яростно рвануло с неба. И тут же утонуло в мощном, в тысячи глоток восторженном вопле. Киловатты звука и света обрушивались на возбужденную толпу. И, словно ловя их, на земле поднялся лес рук. А на небе патлатые парни дрались друг с другом, кроша гитары о головы друг друга.
Блюститель чистоты панк-рокерских рядов,
Слишком мало рока и очень много слов.
Ты промываешь мозг почище MTV,
Я манал тебя и таких как ты!
За всем этим массовым помешательством наблюдала группа из двадцати молодых арабов, сидящая на принесенных пластмассовых стульях возле небольшого фонтана.
– Таймулла, Камал, начинайте, – спокойным твердым голосом отдал распоряжение один из парней.
Две темные головы синхронно кивнули. Через пару секунд возле мирно болтающей под деревом парочки возникли две фигуры.
– Не exactly so has said![50], – смеясь, сказала девушка.
– Lie can be four types: lie, impudent lie, statistics and citing. At you what? Citing?[51].
Раздавшийся смех молодых людей грубо прервал окрик:
– Hey you, slut, who this you has already hooked on?[52].
– What? – парень, разговаривавший с девушкой, резко развернулся в сторону арабов.
Если б ты на самом деле мог сделать что-нибудь сам,
Если бы хотя бы десять слов привели к делам,
Я бы сказал, да, ты панк, а я дерьмо,
И если б только это тебе помогло!
Один из арабов молча ударил его по лицу. Белый парень не удержался и упал на траву. Араб подскочил к нему и стал избивать ногами. Второй схватил девушку за руку и потянул к себе.
– Help!
Араб повалил девушку на траву и, схватив за обе руки, стал тащить ее в сторону оставшихся сидеть своих друзей. Девушка отчаянно вырывалась, постоянно крича:
– Help! Help!
Белому парню удалось схватить избивающего его араба за ногу и резко потянуть на себя. Тот не удержался и тоже упал на землю.
Воспользовавшись на несколько мгновений предоставленной свободой, он рванул из кармана мобильник и нажал кнопку тревоги. Резкий, противный звук на миг заглушил вопящие небеса.
Что, если он не такой, как ты?
Разве это повод для начала войны?
И если ты не такой, как я, —
Разве это причина ненавидеть меня?
Араб попытался выхватить надрывающийся телефон. Молодые люди, сцепившись, покатились по траве. К ним уже ринулись привлеченные шумом другие парни, пришедшие на праздник в парк.
