— Грош нам цена, если мы не будем готовы ко. всему.
— Думаете, редлон? — тихо осведомился Хорхе.
— А что же? — искренне удивился его вопросу Страз.
Вновь раздался голос Третьего Мастера.
— Мои слова подтвердились, — задорно и зло крикнул он, — враги не смыкают глаз. Сегодня они решили одолеть нас психической атакой при помощи грубо сфабрикованного подобия Учителя Блосса. Но мы все видели — это не более чем мираж, мифический призрак, какими полны просторы Додарба…
«А если это и в самом деле Блосс, — мучительно думал Корбодан, — чем это грозит? Господи, чем это может грозить? Неужели и в самом деле запрет на Додарбе?»
— Пока что могу вам сообщить, — Мастер вновь принял уверенную и раскованную позу, — что за свои слова в адрес Великого Демиурга пришелец понес заслуженную кару. Призрак уничтожен!
— Ага, теперь не проверишь, — шепнул Страз.
Корбодан прикрыл глаза: дай Бог, чтобы это был редлон.
— Прикончили все-таки, — злорадно молвил Хорхе. Значит, действительно редлон. Только чей?
— …Впредь следует быть предельно осмотрительными!
Сегодня мы воочию убедились, что черные силы прошлого продолжают строить препоны Великому Демиургу. Но они бессильны противостоять напору нашей Идеи. Враг будет сломлен!
Корбодан вдруг заметил, что Четвертый делает ему знаки. Он выскользнул из строя и быстро направился к Мастеру. Худощавая фигура Четвертого снова излучала уверенность, хотя лиловое холеное лицо было покрыто потом. Корбодан недоумевал: что заставило верховного нарушить этикет Парада?
Корбодан подбежал к Мастеру и вытянулся в приветствии. Словно не замечая этого, Четвертый хмуро произнес: — Как тебе понравился лже-Блосс?
— Аркл? — догадался Корбодан.
— Похоже. Вот что: через пять минут выйдешь с тремя «черепахами» и «пчелой» к Зеленым Камням. Возьмешь с собой двадцать арсеналок или сколько там осталось. Всех. У Камней, вероятно, встретишь Аркла. Арсеналки — наш подарок ему, понял? — Мастер изучающе глядел на Корбодана. В его глазах играли острые и неприятные льдинки.
— К Камням? — удивленно спросил Корбодан.
— Да. Над ними сейчас сгусток поля Длора.
— Есть!
— Нам не нужны конфликты с Арклом, — продолжал Четвертый, — пусть он это осознает. То, что произошло у Длора, свалишь на самодеятельность Батрика. Мы к этому отношения не имеем, понял?
— Да, верховный!
— Во что бы то ни стало убеди Аркла, что нам нужны только мирные отношения. Наобещай чего хочешь.
— Есть!
— Держи связь, пока это будет возможно. И вот что: осторожнее, подмастер! Помни о судьбе Батрика. — Четвертый отвел взгляд в сторону. — Ты должен вернуться, понял?
У Корбодана возник неприятный металлический привкус во рту, и он глотнул, пытаясь от него избавиться.
— Ты меня понял? Обязан вернуться!
— Так точно! — выдавил подмастер.
— Иди! — Поль направился обратно к трибуне.
Корбодан бросился к Дворцу. Там уже открывались ворота крайнего ангара, отделившаяся от построения на плацу рота быстро бежала туда. Корбодан мысленно представил себе белого великана, и его продрал мороз по коже: а что, если и в самом деле операция опасна? Дурное предчувствие сжало сердце, но он приказал себе не думать об этом и направился к арсеналу с мямарами.
Шестой день 09 ч. 40 м.
— Ну что, ребята? — Голос Фтока прорывался из каких-то далеких глубин. В вязких пространствах полуобморочного состояния, в каком пребывал Илья после Парада, живой сочный бас пилота казался нереальным. — Я вижу, вы вернулись. Очухивайтесь поскорее!
Голос Фтока резал слух, от каждого слова Моросанов внутренне болезненно съеживался, словно тот кричал ему прямо в ухо. Илья заметил, что после выхода из длительного оперирования редлитом чувства так обостряются, что нормальные ощущения кажутся чудовищно мощными.
Илья старался лежать тихо, не шевелясь, чтобы резкими движениями не усилить боль. Под череп, казалось, налили крутого кипятка. Моросанов решил отвлечься и вспомнил, как удачно они выстояли против попыток Мастеров сбить управление редлоном.
Без сомнения, это был удачный ход — показать на Параде живого Блосса. Рэбберам явно не мешает вспомнить о том, к чему на самом деле призывал их учитель.
В основе учения Блосса Лежит идея о том, что все физические законы мира не постоянны, а существуют лишь потому, что поддерживаются неким вселенским сверхразумом, являясь частью его сознания. Весь мир: от наполненных солнечными системами галактик до малейшей пылинки — есть не что иное, как части этого огромного разумного целого. Блосс здесь недалеко ушел от земных мифологий, в частности индийской, где мир рассматривается как единое сверхсущество. Но он потом вводит понятие Рэбба — изначально заложенной в каждом разумном живом существе возможности так самоорганизоваться, чтобы превозмочь имеющиеся структуры и законы мира, чтобы развиться и со временем заменить собой старое сверхсущество.
Работа должна начинаться с самого себя. «Ты властен только над телом, овладей хотя бы им!» — гласит афоризм Блосса. В данном контексте это можно прочитать так: прежде всего надо учиться владеть своим телом, которое хоть и является твоим, но все же подчиняется объективным физическим законам.
Именно идею Рэбба и поставили во главу угла своей доктрины Мастера. Всякое новое, говорили они, неизменно борется со старым, такова диалектика развития. Потому, мол, не следует бояться борьбы. Сами мы против войн, но что же делать, если старый мир сопротивляется?
Если он не желает уступать дорогу новому? И уже забыто предупреждение Блосса, что путь развития Рэбба всегда мирный, что переход должен совершаться плавно, без скачков и насилия. И вот уже созданный темной волей Мастеров биошар с громким именем Демиург прославляется как настоящий Рэбб, когда-то бывший человеком, но уже прошедший человеческую стадию развития.
Чудеса с редлитом, естественно, наилучшим образом иллюстрируют эту сказочку. И романтически настроенные блоссисты, уверовав в нового «пророка», слепо следуют воле четырех обезумевших от жажды галактической власти Мастеров.
С другой стороны, Мастера на Додарбе начали широко применять телепатические способности биошара для массового гипнотического оболванивают блоссисгов. Мощное внушение Демиурга на обязательных для каждого рэббера ежедневных гипноуроках конечно же отлично цементировало верноподданнические чувства этого воинства.
Моросанов решил переключиться от тяжелых мыслей и вспомнил, как удачно они провели операцию на Параде.
