Легко представить себе, что я испытал в этот (момент. Сразу всплыли в памяти многочисленные картины встречи с инопланетными цивилизациями, созданные выдающимися фантастами прошлого от Уэллса, Жулавского, Ефремова, Лема — до Гонги и Бурова, а позднее Коста де Риа и Стожарова… Какими только ни представляли их — и прекрасными, стройными, человекоподобными, и отвратительными спрутами, и в виде океана мыслящей материи, и в виде трансформирующихся в различные образы существ, и даже в виде особого излучения, способного преодолевать со скоростью света умопомрачительные расстояния! Они были и добрыми и злыми, и умными и ограниченными, настроенными на одну-единственную цель… Они были и щедрыми, готовыми поделиться с нами всеми своими достижениями, и злобными захватчиками, решившими воспользоваться плодами человеческой цивилизации…
Все уже было. Не было только их самих.
И вот…
Понятно, первое, что я сделал — кинулся искать Аллана.
— Я не вижу его третью неделю, — сказала мне Юна по видеотелефону. — Как вылетел на эту космическую обсерваторию, так даже не поговорили ни разу. Только радиограмму прислал: «Не волнуйся, все в порядке». И все… — ока грустно свела брови. — Но я не обижаюсь… У них там все каналы перегружены, со всего мира ведь съехались. И весь мир хочет знать, что происходит.
— А что происходит?
Она улыбнулась.
— Судя по всему, нечто чрезвычайное. Но толком никто ничего не знает. Видно, боятся еще раз ошибиться и опять напрасно обнадежить. Поэтому и молчат.
— Ну, вам-то, Юна, он мог хоть что-то сказать?
— Как видите… Наверно, они договорились молчать.
— Юна, а нельзя туда попасть, как вы думаете?
— Боюсь, что это невозможно, станция перегружена.
— А если я попробую вызвать его на разговор?
— Погодите, Виктор, я сама попробую поговорить с ним сегодня или завтра. Я ведь тоже хотела попасть туда. Я попробую поговорить, потом вам позвоню, ладно?
На том мы и расстались.
А на следующий день она сообщила мне, что разговаривала с Алланом и он сказал, чтобы мы были наготове — может быть, ему удастся получить для нас разрешение, — на днях три человека должны покинуть станцию.
А еще через день она вновь позвонила мне и грустно сообщила, что поездка отменяется, Аллан включен в состав экспедиции, которая отправляется завтра. Сегодня вечером он будет дома, и если я хочу, то могу его увидеть…
— Конечно, хочу! Я приеду обязательно! Но почему такая спешка? Ведь об экспедиции не было и речи!
— Не знаю, Виктор… — глаза ее наполнились слезами. — Он обещал, что весь этот год проведет дома, мы собирались поехать в морское путешествие… И вот — опять… Сколько можно, Виктор?
— Наверно, там что-то экстренное, — постарался я успокоить ее. — И ненадолго. Не стали бы они в такой спешке отправлять дальнюю экспедицию.
— Не знаю… — горестно покачала она головой. — Знаю только, что он пригласил на сегодняшний вечер несколько человек.
— Уверен, что все будет в порядке, Юна. Не горюйте. А я приеду обязательно.
2
В доме Аллана было необычно шумно в тот вечер. Он собрал человек десять старых друзей — здесь были и его соратники по космическим полетам — астрофизик Гей и пилот Адриан, старый астроном Горт, две женщины, видимо, подруги Юны, и Лина была, он никогда не забывал ее.
Сам он был необычайно возбужден, я бы далее сказал, наэлектризован, и в то же время торжествен. Может быть, это ощущение создавалось его парадной формой, а может быть, сдержанным волнением, которое чувствовалось в голосе, в каждом его движении.
Это волнение угадывалось всеми, оно передалось всем нам и оттого, наверно, за столом было так шумно — за разговорами и шутками мы старались скрыть свое состояние и нетерпение — все ждали, что же он скажет.
— Ну, кажется, все, — сказал он, оглядывая нас. — Спасибо, что собрались. Завтра мы уйдём навстречу Великому Неизвестному, и мне хотелось видеть всех вас сегодня здесь.
С тех пор как человек более двухсот лет назад вышел в Космос, он ждал встречи с иными цивилизациями. Сначала ему казалось, что это дело ближайшего будущего, но чем дальше мы проникали в Космос, тем больше сознавали, какая это редкость — разумная жизнь во Вселенной. Мы обследовали десятки и сотни ближайших звездных систем, обследовали при помощи мощных радиотелескопов тысячи дальних космических объектов и нигде не нашли даже следов цивилизации. Но мы не теряли надежды, понимая, что те особые условия, которые возникли на Земле, не могли возникнуть лишь однажды, они наверняка должны были иметь повторение — просто среди ста миллиардов звезд нашей Галактики не так просто отыскать ту, возле которой есть населенная планета.
Много раз казалось, что вот уже мы нашли собратьев по разуму, тем более, что расчеты вероятности показывали: в окрестности ближайших ста световых лет таких существующих одновременно с наше цивилизаций должно быть не менее десяти. Но каждый раз оказывалось, что это ошибка. Многие уже потеряли надежду…
И вот недавно нам удалось расшифровать сигналы, поступившие из созвездия Паруса…
— Расшифровали?!
— Что там, Аллан?!
— Говорите скорей!
— Погодите, все по порядку. Прежде чем перейти к этим сигналам, мне придется сделать небольшой экскурс в прошлое, иначе мы ничего не поймем.
Он медленно отпил немного розового напитка из бокала, так же медленно и осторожно поставил его на глянцевую поверхность стола.
— Более тысячи лет тому назад, а точнее 4 июля 1054 года китайские и японские астрономы оказались свидетелями необыкновенного явления — на небе вдруг загорелась новая звезда, причем с каждым днем она становилась все ярче, затмила свет всех близлежащих звезд в созвездии Тельца. Это записано в старинных китайских и японских хрониках. Потом она стала постепенно тускнеть, пока не погасла совсем.
— Сверхновая? — блеснул я своими познаниями в астрономии.
— Да, сверхновая, как неудачно назвали это явление в XX веке. То есть взорвавшаяся звезда. Сейчас нам хорошо известен механизм этого явления. После того как в недрах нормальной звезды, такой примерно, как наше Солнце, но с большей массой, выгорит весь водород и превратится в гелий, давление газа не в состоянии удержать массу вышележащих слоев, звезда как бы обрушивается к своему центру. Она сжимается до невероятно малых размеров, при этом выделяется огромное количество энергии. Это и есть взрыв звезды. Большая часть выделившейся энергии образует туманность, а на месте бывшей звезды остается крошечное, быстро остывающее тело размером порядка 10 километров в радиусе с колоссальной плотностью — так называемая нейтронная звезда.
