- Пульт СПУ лучше было бы разместить левее и немного выше, - сказал Круглов. - Приходится опускать взгляд, и из-за этого теряешь из виду основную панель, Зайнутдин Акбарович.
Бедзоев бросил взгляд из-под лохматых тронутых сединой бровей в сторону сидящих конструкторов.
- Уже учли, - сказали оттуда. - У этой модели изменений вносить не будем, пилоту придется заново привыкать к компоновке приборов, но в дальнейшем все поправим.
- Учитывать чужие мнения нужно заранее, - сказал руководитель проекта. - Особенно тех, кто будет на ваших машинах летать.
И вновь повернулся к Круглову:
- Другие замечания?
- Мы их уже обсудили в рабочем порядке, - благодушно сказал пилот. - Что оказалось возможным, уже поправили, все остальное будет конструкторами учтено.
В течение нескольких месяцев он изучал устройство спейсрейдера и тренировался на тренажере, где все условия полета проектировались с учетом информации, полученной автоматами. Машина сразу же поразила его воображение. Это был монстр, предназначенный для того, чтобы взломать пространство и одним прыжком преодолеть гигантское расстояние, отделяющее Солнце от других звезд. Спейсрейдеру были не страшны блуждающие космические тела, пылевые облака, которые при субсветовых скоростях превращались в серьезную проблему для обычных планетолетов. Экипаж новой машины мог не опасаться жесткого космического излучения. Полет спейсрейдера протекал в совершенно иных условиях - он уходил в тахиопространство, где расстояний просто не существовало, потом взламывал намеченную точку в тардиомире и появлялся в другой звездной системе в огненном цветке, обозначающем пролом. Обычному планетолету потребовались бы столетия, чтобы преодолеть расстояния, которые спейсрейдер покрывал одним броском. Тардиопространство, в котором жила Вселенная, и тахиомир, открытый учеными, можно было представить в виде ленты Мебиуса - оба пространства незаметно перетекали друг в друга, из одного пространства в другое можно было перейти в любом месте ленты. Точка перехода называлась тахиардом. Построения ученых были слишком сложны, но разве пилот стратосферника легко понимает построения Зенгера, по которым движется его машина? Тем не менее он пользуется этими построениями в полете. Круглов добросовестно пытался разобраться в сложных математических моделях команды Бедзоева.
Круглов знал одно - это был корабль, о котором он мечтал всю свою жизнь.
Совсем скоро ему предстояло сделать на этой машине первый межпространственный бросок. Пусть он был совсем небольшим по космическим масштабам, в конце концов, самолет братьев Райт тоже не сразу взлетел, но он уже обещал перспективы. Все начинается с небольших подлетов, с подпрыгиваний на месте. Круглову было жаль, что первый межзвездный перелет совершит скорее всего кто-то другой. В таких вещах всегда хочется быть первым. И все-таки надежда оставалась. Круглову очень хотелось вынырнуть где-нибудь поблизости от Проксимы и увидеть, как, медленно вращаясь в космическом пространстве, уходит от звездолета планета чужого солнца.
Для этого стоило пройти через придирки медицинских комиссий, убедить других, что он имеет право быть пилотом.
И испытать сожаление из-за того, что ради интересной работы покинул не менее интересную. В должности инспектора КОСМОЮНЕСКО он принял участие во многих великолепных проектах, которые без ложной скромности можно было назвать историческими. Читая отчет лунной группы "Контакт", Круглов вспоминал Изорию и Пржелински, неторопливого и обидчивого Оливера Рамсея, нелепую гибель Ван Келлена, опасное путешествие по тесным переходам лунных пещер и радовался, что успехи есть, что взаимопонимание установлено и человечество получило младших братьев по разуму. А это означало, что где-то есть и старшие братья. И в этом убеждал фантастический марсианский город, в котором в залах парили черные кусочки свернутого космического пространства, где в ледяной воде плавали живые активаторы, придающие жидкости совсем уже невероятные свойства. А человечество уже рвалось дальше - к планетам внешнего круга. Капитан Дымков с экспедицией Краева высадились на спутниках Урана, автоматы исследовали ледяные поля Оорта, где обнаружили странную форму жизни - ледяные кочки. И на Венере уже резко упала температура - еще недостаточно, чтобы начать колонизацию планеты, но климат уже стал пригодным для того, чтобы на почве Венеры взошли первые земные растения: участки зеленой травы среди мрачных пустынно-гористых пейзажей земной сестры радовали глаз и внушали надежды.
Люди работали.
- Алексей Николаевич, - сказал после совещания Бедзоев, я хотел бы поговорить с вами откровенно. Можно?
- Господи, Зайнутдин Акбарович! - Круглов улыбнулся. Для вас что угодно!
- Мне хотелось спросить, почему вы вернулись в пилоты? У вас была интересная работа, определенная власть, хорошие возможности, но вы все оставили и принялись добиваться места летчика-испытателя в нашей программе. Почему? Лично я ничего не понимаю.
Круглов покачал головой.
- Что же тут непонятного? - открыто сказал он. - Именно потому, что мне не нужна была власть и хорошие возможности. Я - пилот. А все остальное от лукавого. Нет, я, конечно, благодарен судьбе - досталось многое увидеть и испытать. Я был на Луне в момент обнаружения селенитов, принимал участие в изучении поселений Чужих на Марсе. Но ведь и прежде у меня была не менее интересная жизнь, вам, наверное, это хорошо известно. Должность инспектора давала не только возможности, она еще и накладывала определенные обязанности. А к этому я так и не смог привыкнуть.
- Не понял?! - Брови Бедзоева высоко поднялись. - Не привыкли к ответственности?
- Понимаете, Зайнутдин Акбарович, всегда легче отвечать за себя. Это естественное состояние для человека. Я никак не мог привыкнуть к тому, что принимаю решение я, а рискуют другие.
- Как раз это я понимаю, - улыбнулся Бедзоев. - Только не говорите мне, что это единственная и основная причина. Ведь это не так?
- Основная причина... - Круглов усмехнулся. - Основная причина заключалась в том, что мне хотелось делать что-то нужное самому, а не наблюдать, как это делают другие. Не вышел из меня контролер, Зайнутдин Акбарович.
Бедзоев согласно покивал.
- Вот это-то я понимаю, - сказал он, ответно улыбнувшись Круглову. - Будем надеяться, Алексей Николаевич, что из вас получится отличный межпространственник. Весьма ответственная и интересная профессия, вы не находите?
Стартовый комплекс, к которому был пристыкован спейсрейдер, находился на бывшем планетолете "Волга". Планетолет сюда дошел своим ходом, после чего реактор отстрелили, а маневренность обеспечили сотовыми изотопными двигателями, которые особой мощности не развивали, но быстро и своевременно ориентировали станцию в пространстве. Планетолет был устаревшего типа, поэтому особых удобств на нем не наблюдалось, более того, люди жили в состоянии постоянной невесомости. Круглову к этому привыкать не приходилось, а вот многие ученые, ранее не покидавшие Земли, частенько попадали в различные неловкие ситуации, связанные с отсутствием веса. Свободное время Алексей Николаевич тратил на то, чтобы обучить новичков свободно двигаться в условиях невесомости. За это к нему относились с повышенным уважением и за глаза называли сэнсеем.
