— Всегда можно что-то пропустить. Да и что может еще объяснить массовое помешательство, как не глубокий последовательный анализ? — ехидно спросил Равиль.
Внезапно для всех заговорил Арнольд:
— Дорогие мои, вы все правы. Однако я понимаю, к чему ведет полковник. Глубокий и последовательный анализ, конечно же, нужен. Но вот анализировать нужно совсем другое. И даже не условия жизни и работы. Искать нужно в другом направлении. К примеру, уровень образования.
Все замолчали, обдумывая слова старика. Соколов и сам хотел предложить нечто подобное, но исследовать социальное родство выживших ему в голову не пришло. Идея казалась настолько сумасшедшей, что сразу пришлась полковнику по нраву.
— О чем я и говорил. — одобрительно кивнул Андрей.
— Безумие. — хмыкнул лаборант. — Нам нужно поднять истории болезней. Хотя бы со слов людей. Но узнавать, кто с вышкой, а кто нет — полный бред. Давайте еще узнаем, кто какие цветы предпочитает, или нет, я придумал: узнаем общие мечты. Я вот, к примеру, о пони мечтал, но родители говорили, что сперва мне похудеть нужно…
— Прекрати. — повысила голос Мария, и Равиль замолчал. — Что за предвзятость? Я бы не стала так критично подходить к идее господина Шторна. Но в одном я с тобой Равиль согласна, сначала займемся историями болезней.
— Да вы так вечность можете искать иголку, а она даже в другом стогу! — взорвался офицер и подскочил со своего места. — Я настаиваю на отвлеченном от медицины исследовании. Я могу подготовить вопросники.
— Сядьте на место. Мы будем делать так, как сказала я. — властно прикрикнула женщина. — Или вы хотите покинуть нашу команду?
Через минуту все успокоились и решили друг другу не мешать.
— Если мы зайдем в тупик — будет ваш черед. — пристально смотря в глаза полковнику, сказала Мария. — А пока, прошу меня извинить, без десяти одиннадцать должна прибыть машина с рейдерами. Впервые наш экипаж побывал в северной части города с той стороны реки. Мне нужно их встретить. Жду всех внизу, не опаздывайте. — напомнила доктор Гирш о собрании и хлопнула дверью ректората.
— Никогда не перечь ей. — с угрозой в голосе сказал Равиль, как только Мария покинула кабинет.
— Да хватит тебе. Как пятнадцатилетний, ей богу. — отмахнулся от угрозы Соколов.
— Придет мое время, и я лично вышвырну тебя под радиоактивное небо. Вышвырну голым, и буду смотреть, как ты разваливаешься на части. — тихо проговорил Равиль.
— У тебя, дружок, видимо с физикой в школе проблемы были. Уровень ионизирующего излучения нужен в десятки раз больший. А с фоном в тысячу микроренген, он разве что от рака умрет. — пошутил старик.
— Ничего, подожду. А вы, дедуля, несмотря на все мое уважение, если этому уроду будете подыгрывать, отправитесь следом. — не уловив юмора, продолжил лаборант. — Ладно, что-то после разговора с тобой офицер вечно хочется в туалет. Не задерживайтесь, через семь минут собрание.
Равиль неуклюже выбрался из-за стола и вышел в коридор. Полковник посмотрел на Шторна. Старик о чем-то думал и вдруг с его губ сорвалось:
— Сваливать нам нужно отсюда. Сваливать и побыстрее.
— Вы этого болвана испугались? Бросьте. — покачал головой Андрей.
— Если этот болван доберется до власти, нам с тобой не сдобровать. Такие люди не потерпят конкуренции.
— Но бразды правления пока у Гирш, нам нечего бояться.
— Ключевое слово “пока”. — кивнул Арнольд. — Все может измениться, ты ведь видел, как за сутки преобразился знакомый нам мир.
— Нет. — покачал головой полковник. — Сейчас не то время, чтобы бояться предательств. Люди то едва дух перевели, и паника еще не оставила их сердца. По всем законам социальной психологии сейчас все будут держаться как можно ближе друг другу, а вот когда опасность минует — тогда-то и начнутся распри. Но мы будем готовы, поверьте.
— Я надеюсь, что ты прав. Но нельзя забывать, что мы не в простой ситуации, и окружены совсем не простыми людьми. Поэтому и законы твои могут здесь не работать.
Полковник непонимающе посмотрел на Шторна, и переспросил:
— Поясните?
— Мир можно описать схемами. И все предметы и явления можно охватить сетями науки. Но вот один японец говорил, что не все застревает в тех самых сетях. Есть предметы поменьше, которые вываливаются из невода, либо же совершенно невидимы для самих сетей. — туманно объяснил Арнольд.
— Ближе к делу, вся эта восточная софистика, гроша ломанного не стоит, если в ней нет нормальной логики. — с недовольством в голосе попросил полковник.
— Я к тому, что все ваши модели и схемы, возможно, действительно работают. Но имеют они место в нормальном мире. Мы же — те, кто остались, и есть те самые маленькие предметы, которые выпали из заброшенного смертью невода. А значит и схемы и модели могут для нас не работать. Понимаете мою мысль? — понизив голос, закончил старик.
— Боюсь что да. — ухмыльнулся Андрей. — Не знал, что вы разбираетесь в этих дзен бреднях.
— Сынок, когда лет уже под сотню, хочешь не хочешь, а знать будешь очень много. И даже такой вот чепухи. — заулыбался Арнольд, было видно, что слова полковника ему льстили. — Ладно, полковник. Поговорить мы с тобой еще успеем. Давай не будем опаздывать.
Предчувствуя волнение, Соколов закрыл за собой дверь ректората и похромал вслед за Шторном. А волноваться было от чего. Общий сбор был идеальным местом для того, чтобы забросить зерна его идей.
“Ты поведешь их за собой”, — крутилась в голове одна лишь мысль.
Люди подошли к лестнице.
Он был уверен, что донесет выношенные за годы идеи до испуганных людей. И они увидят в нем новую силу. Он был уверен, что его “Эра Серебра” — абсолютно новая концепция существования человеческого вида, единственно верная форма бытия. И его уверенность должна передаться людям.
“Ты обязан их убедить”, — уверял себя полковник.
Годы назад он проработал свою идею общественного управления. Десятки книг по философии, психологии и даже генной инженерии — все это прошло и отсеялось в его голове. И вот она — подходящая ситуация, а ноги трясутся, будто выбивая чечетку.
Когда полковник и его старый друг прошли первый пролет, внизу послышался крик.
— Мария! Доктор Гирш убита! — вопил знакомый голос, молодой Татьяны Невской.
И по спине офицера пробежал холодок.
Глава 22. Записки с того света: Начало четвертого
Дневник Дмитрия
Так приходит безумие. Мысли заполняет непроницаемая тишина, и любой раздражитель вводит тебя в состояние эйфории. Сейчас, находясь в своем укрытии, я уже понял причины этих “явлений”. В третий раз, как и при прошлых наваждениях, Тьма настигла меня в момент безволия, в момент ослабления самоконтроля. Вспоминая первый случай, тот кошмарный лифт, я вижу животную страсть охватившую меня. Страсть, вызванную шоком от увиденных картин беспричинного насилия. И Тьма прокралась в душу. Вторая встреча с безумием состоялась в момент паники, что как и страсть туманит разум. Вот и тогда, у громады стальных дверей, замкнувшись в себе, отгородившись от действительности, я вновь приоткрыл завесу в свою душу, куда тот час же прокралась Она.
