Так приходит безумие. Мысли заполняет непроницаемая тишина, и любой раздражитель вводит тебя в состояние эйфории. Сейчас, находясь в своем укрытии, я уже понял причины этих “явлений”. В третий раз, как и при прошлых наваждениях, Тьма настигла меня в момент безволия, в момент ослабления самоконтроля. Вспоминая первый случай, тот кошмарный лифт, я вижу животную страсть охватившую меня. Страсть, вызванную шоком от увиденных картин беспричинного насилия. И Тьма прокралась в душу. Вторая встреча с безумием состоялась в момент паники, что как и страсть туманит разум. Вот и тогда, у громады стальных дверей, замкнувшись в себе, отгородившись от действительности, я вновь приоткрыл завесу в свою душу, куда тот час же прокралась Она.
Туман заволок сознание, но в тот раз, словно режиссеру, пришедшему на свой собственный фильм, мне позволили наблюдать. Я помню то чувство, как будто ты сидишь в первом ряду просторного кинотеатра. Сидишь один. Но только не кинотеатр это, а твое сознание, и действия на экране вполне реальны, как реален и страх, что ты испытываешь, будучи взаперти.
На экране появились мои руки, что тот час же схватили огненно-красный пожарный топор. Взмах, и удар о твердь стальных дверей. Я слышал свой рык, время от времени переходящий в волчьи завывания. Я чувствовал запах пота, ручьем стекающий с неподвластного мне тела. Даже при отсутствии какой-либо осознанности я наносил тяжелые удары по двери, словно понимая, что завершение моих поисков за тяжелыми засовами. Спустя вечность, а может и через краткий миг, картинка на экране сменилась. Судя по углу обзора, я полз. Полз назад к обезглавленному телу. Лязг металла по кафелю, говорил о том, что топор я не оставил. К моему счастью, добравшись до трупа, я швырнул отсеченную голову прочь. Занеся над головой топор, я словно ловя какой-то чудовищный момент вдохновения, остановился. Красной стрелой топор понесся вниз. Свернувшаяся кровь тяжелыми каплями упала на кафель. Я бил с удовольствием, и без особого расчета. Мягкий хруст костей, был словно музыкой райских арф, и дьявольское тепло переполняло все мое существо.
Картинка на экране тускнела, и я все больше выпадал из мира. Вскоре кинотеатр окончательно погрузился в безмолвие, а последние блики света покинули лицо экрана. Я спал, а костлявые пальцы безумия ослабили хват.
Дневник Елены
Я не стала тогда медлить и обдумывать свои действия. Смерть ждала меня, и играть нужно было по ее же правилам. Выбравшись из-под широкого стола, я аккуратно перешагнула распростертое тело девочки и подошла к спящему монстру. Аскольд был без сознания, Смерть отпустила его, и лицо раба светилось умиротворением. Как можно более тихо, я склонилась над спящим и было хотела ударить скальпелем, как что-то меня остановило.
Я дотронулась до его руки. До той, в которой был зажат хирургический инструмент. На ощупь кисть доктора была влажной, и какой-то неестественно холодной. Подождав минуту, я убедилась, что Аскольд вряд ли проснется и вытащила из ладони окровавленную пилу. Что-то подсказывало мне, что вовсе не воспаленный разум доктора придумал столь изощренный способ убийства. Он действовал слажено, как по готовой схеме.
“Ну что ж, вот мой ответ тебе!” — сверкнуло в голове, и я с размаху резанула доктора по горлу.
Наблюдая за вытекающей артериальной кровью, мне впервые стало скучно. Нет, не то что бы до того случая мне было весело от убийств, скорее противно, просто в душе моей происходили какие-то необратимые изменения.
“Так я уже убивала, нужно будет попробовать что-нибудь этакое, — поймала я себя на страшной мысли”.
Аскольд умирал беззвучно, и так же тихо наблюдала я. Тишину разбавили только, начавшие в серьез раздражать всхлипы Анжелы.
“Нет, дам ей еще шанс”, - подумала я тогда.
Когда последние капли жизни покинули тело врача, я прикрыла отворенную Аскольдом дверь в кабинет, и подошла к компьютеру. Машина мирно гудела и запись все еще продолжалась. Отключив камеру, я, было, хотела уйти, как внимание мое привлекли те самые многочисленные файлы.
Включив первый клип, я поняла, почему выбор Смерти пал именно на этого человека. Сотни короткометражных фильмов, содержали сцены насилия над детьми в самых страшных формах. Аскольд был болен еще до прихода Смерти, он не мог жить без страданий подростков. Садизм — одно из самых распространенных заболеваний нашей психики, и зачастую болезнь эта носит скрытый характер. Смерть проявила ее, открыла занавес. И тогда, суровая действительность человеческих душ предстала передо мной во всей красе.
Доктор пользовался своим положением в чудовищных целях. Я взглянула на имена файлов, и все стало ясно. Первые двадцать фильмов были из серии “мое детство”, видимо так художник и врач Аскольд отбирал работы на выставку. Следующие несколько десятков клипов были подписаны “осмотр”, и включив на несколько секунд один из роликов я поняла почему. Но самым интересным открытием были несколько самых продолжительных роликов с умиляющей подписью “Друзья”.
Фильмы той категории окончательно открыли мне глаза. И Смерть с того момента больше не представлялась такой уж злодейкой. Мы заслужили такую участь, и зло, тлеющие в сердцах миллионов, послужило причиной открытия врат.
“А как же несчастные дети? Как быть с невинными?”
“А никак! Зло совершенное другими, оправдывает их смерть. Прежде чем начать что-либо новое, нужно избавиться от старого”, — на удивление глубоко и емко отвечала себе я.
“Друзья” — так Аскольд называл тех, кто учувствовал в его играх. Тех, кто, так же как и он, баловал себя молодой, свежей плотью. С каждым новым кадром в страшную мозаику добавлялось новое лицо.
Я видела шефа, наслаждающегося ласками девушек из старших групп. Наставника по физической культуре, и совсем юного мальчишку, и даже женщин воспитательниц, распростертых на полу в грязных объятиях с безвольными детьми. Последней каплей, последним штрихом, стало появление еще одной героини.
Сидя в медицинском кресле, обнаженная Анжела смеялась, и слегка колола острыми шпильками лежащее под ней тело молодого парня.
— Что это такое? — сперва тихо, ровным голосом спросила я.
Анжела молчала, опустив глаза вниз.
— Что за чертовщина здесь происходила? — уже громче, с налетом зла повторила я вопрос.
