Крис взмахнул рукой, указывая на чернеющие метрах в пяти над нами отверстия туннелей.
— Исследовать эти симпатичные коридоры. И познакомиться с теми, кто в них живет.
Меня затрясла мелкая дрожь. Почему-то при виде темных провалов в решетчатой стене представлялся исполинский муравейник. Казалось, что еще мгновение, и в отверстиях покажутся чудовищных размеров насекомые…
— Пошли, — коротко приказал Крис и начал карабкаться на стену. Я чуть задержался, чтобы отстегнуть и бросить на снег рукава куртки. Если там кто-то есть, драки нам не избежать.
Лезть было легко: решетчатая стена представляла собой самую широкую в мире лестницу. Через полминуты мы с Игорьком и Меломаном стояли в нешироком круглом туннеле. Сделан он был из металлической сетки, как и весь купол, но ячейки имели меньший размер: по ним можно было свободно идти, ноги не проваливались. Оранжевый свет проникал в туннель лишь снаружи, в глубине таилась тьма.
— Я пойду первым, — неожиданно сказал Малек.
И мы пошли.
Некоторое время туннель шел горизонтально, все дальше и дальше удаляясь от внутренней поверхности купола. Затем почти под прямым углом развернулся, и мы пошли с некоторым наклоном: поднимаясь выше.
Вокруг было темно. За решетчатыми стенами царила тишина, лишь изредка мы проходили мимо неразличимых во мраке, но слабо гудящих аппаратов. Несколько раз слышался звук, похожий на плеск медленно текущей воды. Один раз — что-то вроде тонкого звона, словно в металлическом ящике пересыпали стеклянные осколки.
— Уже двадцать минут прошло, — сообщил вполголоса Меломан.
— Откуда ты знаешь? — шагая за ним, поинтересовался я.
Меломан, похоже, смутился.
— Я… ну, напеваю про себя.
— Напеваешь?
— Да. Я, когда кассету слушаю, всегда так делаю. Ну… сейчас четвертую песню кончил. А они все примерно по пять минут.
— Игорь, а ты вслух можешь спеть? — с искренней надеждой спросил я.
— Нет! — Меломан даже испугался. — У меня голоса нет… Да и не стоит внимание привлекать.
Я улыбнулся. Стук наших ног по металлической решетке был слышен метров за двести.
— Меломан, как ты думаешь, зачем эти коридоры?
Он немного помолчал.
— Для ремонта. Тут повсюду механизмы, те самые, что делали для Островов… — он запнулся, — делали небо. Их же надо иногда осматривать, ремонтировать.
— Согласен… Интересно, куда мы переправили взрывчатку, что у них тут все отказало?
— Интересно…
Подошвы цокали по стальной решетке. Коридор изгибался, выводя нас обратно. Неожиданно Меломан чертыхнулся, едва не упав, остановился. Я наскочил на его плечо, замер.
— Впереди свет, — едва уловимым шепотом произнес Малек.
На сетчатом потолке коридора лежали оранжевые блики.
— Значит, мы вернулись к внутренней поверхности купола, — так же тихо сказал Меломан. — Но в другую точку, туда, где стоит прожектор.
Я не возражал. Я смотрел на оранжевые блики. Они то темнели, то делались ярче. Словно кто-то ходил между прожектором и нами, заслоняя свет туловищем. Огромным, шестиногим, покрытым хитином туловищем.
— Пустите, — вынимая меч из ножен, я протиснулся вперед. — Теперь поведу я.
Меломан не спорил. Мне показалось, что он тоже заметил мерцание прожекторных отсветов.
Смутно различая изгибы коридора, я шел по нему первым. В решетчатом туннеле делалось все светлее. Я уже различал лица Меломана и Малька. И маленькую круглую площадку, на краю которой горел шар-прожектор.
На площадке стояли двое.
Чувствуя, как наливается льдом рукоять меча, я сделал еще несколько шагов. И остановился, разглядывая парочку со смешанным чувством страха и отвращения.
Они были небольшого роста — метра полтора или чуть выше. Широкоплечие, я бы даже сказал — толстые, не передвигайся они по площадке с балетной грацией пружинистыми подскоками. Тонконогие, с выпуклой, как бочонок, грудной клеткой. Не то горбатые, не то с ранцами на плечах. Плотно укутанные в плащи из темно-коричневой поблескивающей материи. Головы скрывали широкие, надвинутые на лица капюшоны.
— Если меня стошнит, — тихо сказал Меломан, — не думайте, что я съел что-то несвежее.
Фигуры на площадке продолжали свой подпрыгивающий танец. Рядом с шаром-прожектором, имеющим почти метровый диаметр, лежала какая-то бесформенная, неподвижная масса. Казалось, что движения обоих существ совершаются именно вокруг нее. Периодически из-под темных плащей выныривала длинная, неожиданно толстая рука, касалась бесформенной груды, отдергивалась.
— Чинят? — предположил Меломан.
— Разве так чинят… — с сомнением сказал я.
Слишком громко сказал. Фигуры замерли, не докончив начатых движений. И медленно развернулись в нашу сторону. Вряд ли они видели нас — мы были в темноте, они — на свету. Но слышали несомненно: когда Меломан, доставая меч, зацепил им за мой клинок, парочка синхронно подскочила в воздух.
— Пошли знакомиться, — сказал я. И шагнул на площадку.
На площадку выходило два или три коридора, но мы встали так удачно, что закрывали «попрыгунчикам» все пути к отступлению. Они это поняли и не пытались бежать — даже отступили к краю площадки. Свет прожектора коснулся их лиц, под капюшоном блеснули глаза. У них было по два глаза, как и у нас.
— Привет, — миролюбиво сказа Меломан. — Вы — те, кто нас похитил. Верно? А мы соскучились на Островах, пришли к вам в гости…
— Верните нас домой, — вдруг выкрикнул Малек. — Слышите?
Я искоса взглянул на Игорька. Его трясло, на лбу выступили капельки пота. Даже в оранжевом свете кожа казалась бледной.
— Думаете, я вас боюсь? — снова заговорил Малек. — Думаете, если шпионил для вас, значит испугался? Вы сами трусы!
Он медленно подошел к неподвижным инопланетянам. Одна из фигур качнула прикрытой капюшоном головой, издала тонкий, шипящий звук. Малек вздрогнул, но продолжал идти. Он был ростом почти с пришельцев, вот только тоньше раза в три.
— Осторожно! — окликнул я его.
— Они трусы, они нас боятся, — тонким, срывающимся голосом ответил Игорек. — Сними свою накидку! Не прячься!
Он протянул руку к ближайшей фигуре. В другой руке Игорек сжимал меч, у инопланетянина не было никаких признаков оружия.
Зато у него были руки, гнущиеся так, как никогда не смогут сгибаться человеческие.
Тонкая кисть скользнула по лицу Игорька, спряталась в плаще. Но я успел заметить изогнутые когти на гибких пальцах.
Малек упал. А я бросился к пришельцам.
