Электра слушала Джея так, будто он был великим гуру и вещал истину, как она есть. Казалось даже, что она не моргала, чтобы не пропустить ни малейшего движения мимики, интонации голоса Джея и тем более, ни единого слова. И она сразу поняла — из сомнений рождаются убеждения — вот так ты живешь. Ей трудно было понять, что доверие людям это просто, и вряд ли смогла бы этому научиться. А ее обмануть не возможно.
Завтрак закончился, Джея занимали мысли все и сразу. Он ни о чем не думал, Электра продолжала смотреть на него, не отводя глаз, словно решила поставить рекорд по удержанию взгляда на одном предмете максимально долгое время. Джей ловил ее взгляд, и казалось, никак не реагировал, на самом деле, ему становилось неловко, ведь даже он сам не мог понять, о чем думает сейчас, а для нее, мешанина его мыслей могла быть понятной. Ей не составило бы труда прочитать их все. Она не сделала этого, занятая своими.
Они вдвоем вернулись в Колизей, нужно было ознакомиться с программой предстоящих сражений. Там, возле стендов, их встретила Елена. В отличие от своей подруги Елена была обыкновенной женщиной и такие простые вещи, как отношения людей друг к другу, могла видеть по лицам. Тот факт, что этих двоих объединяло нечто более близкое, чем простое партнерство по команде, она заметила еще до сражения на Звездном Страннике. И то, что это развивалось, тоже понимала хорошо. Электра стала другой, с тех пор как в ее жизни появился Джей. Не лучше, не хуже, но она изменилась. Она заряжалась от него. И Елена знала, что он сможет дать Электре то, чего у нее никогда не было никогда.
Глава 18. Дуэль Таксиста (Смертельная гонка)
С той ночи Джей не смог больше ни минуты не думать об Электре, и все свободное время, которого у него появилось, вдруг, предостаточно, он проводил с ней. Они гуляли вместе по берегу моря, по ночному городу, и вообще, делали все, на что хватало фантазии, вместе.
В кругу гладиаторов поползли слухи, что "Холодная Эля" наконец то нашла себе дружка. Джея эти разговоры вообще не волновали, он не хотел об этом говорить с кем-либо, да ему и не с кем было обсуждать свои отношения с Электрой Сканиа.
Иногда, охваченный этой бесшабашностью, он забывал, кто он и что делает на Арене. А время шло, и приближался поединок с охотниками. Будь «Уголки» обычной командой гладиаторов, Джей не думал бы об этом поединке так много, он привык не бояться людей. Но «Уголки» не были людьми, это была однозначная и горькая истина, с которой можно было только смириться. Как раз это примирение давалось Джею с огромнейшим трудом — в день по чайной ложке, так что отвлечься от тяжелых мыслей о предстоящем сражении ему никак не удавалось дольше чем на пять-десять минут. Факт невозможности что-либо поделать с этим морально убивал. Навязчивые мысли об этом словно пророчили беду.
То, что Джей знал об охотниках, не придавало мужества. Они могли сотню раз стать победителями сотен турниров, даже быть непобедимыми и бессменными хозяевами этой адской царь-горы, но существа эти мыслили иначе. Рожденные быть хладнокровными убийцами и сумевшие отточить искусство убивать до почти полного совершенства, эти существа были многократно опаснее любого, даже самого великого гладиатора-человека. Так о них отзывались те немногие, кто чудом остался в живых после схватки с ними. Веринионцы уважали правила игры — это был их конек. Стоит только пробить сигналу, после которого убийство прекратит быть законным, и любой может быть уверен, что охотники его не тронут. Так гораздо азартнее. Самая настоящая проверка на прочность, но победить можно и охотников тоже. В истории Арены, все же известны случаи, когда охотники проигрывали бои, и не один веринионец пал в сражениях за право быть единственным лучшим среди смельчаков, идущих на смерть.
Возможно, этот факт вселял маленькую надежду на победу, и как Джею было не стыдно в этом признаться, но он боялся охотников. Боялся как за себя, так и за Электру. Хотелось надеяться на лучшее, за надежду Джей цеплялся как за тоненькую соломинку, и она удерживала его от срыва в бурный поток данности.
Если бы Джей мог, то он бы непременно отговорил Электру от этого сражения, но он прекрасно понимал, что это невозможно. Она сделала свой выбор давно и без его согласия, и это тоже было данностью, с которой Джей мирился помимо своей воли. Здесь, на Арене, все сделали свой выбор, даже он сам. И многих держал на Арене контракт, подписанный с самим Вивариусом. Получая славу и богатство, гладиаторы отдавали взамен свободу. Лишь немногие были ничем не обязаны Арене, кроме добровольного интереса, их ни что не держало тут, как охотников, например, или кое-кого из Высшей лиги. Люди, которых не решался трогать сам Вивариус. Джей не был таким, пока не был. На самом деле, он еще и не догадывался, что хозяин Арены откровенно побаивается скромного таксиста и в тайне завидует ему. Если бы Джея спросили, что есть у него такого, чего нет у Вивариуса, он бы не нашелся, что ответить, а вот хозяин Арены не признал бы факт отсутствия у себя такого качества, как способность победить жестокую реальность равнодушием. Так он считал, что Джей равнодушен ко всему и ко всем, но он ошибался, был у этого человека другой секрет и Вивариус искал ответ на вопрос: в чем этот секрет.
На стол рядом с грохотом приземлился стакан, наполовину заполненный янтарного цвета жидкостью. Приземлился, расплескался и проскользил несколько сантиметров к краю. Затем, кибернетическая рука — протез, какие обычно ставят потерявшим конечности (за немалые, надо сказать, деньги) громко ударила по столу, и на соседний стул присел тот, кто по призванию не должен был быть на Арене — Рапира. Даже сейчас, жутко помятый вследствие беспробудного пьянства, по крайней мере последние пару суток, он производил тоже самое впечатление, что во время поединка на Звездном страннике. Его движения были неточными, плавающий взгляд с трудом фокусировался на отдельных предметах, и, наконец, широкая добродушная улыбка выдавала в нем безнадежно застрявшую наивность человека, отчаянно пытающегося стать "великим".
Приличное количество алкоголя в крови подогрело парня на излишне самоуверенный насмешливый тон по отношению к окружающим, в этом ключе он и начал разговор с Джеем.
Для начала, он снял шляпу и прикрыл ею со словом «оп» свой стакан виски.
— А, Таксист. — Нарочно громко произнес он, делая вид, будто только что заметил, кто именно сидит за этим столиком.
Сэм насторожился. Обычно, такие вещи заканчивались дракой, поломанной мебелью, пятнами крови. Сломанные кости участников драки Сэм во внимание не принимал, это их проблемы, но исправлять последствия — отмывать столы, полы, а также все, что окажется запачкано кровью, покупать новую мебель и посуду — это было уже его проблемой. По этому, на всякий случай, он приготовился зарезать потенциальную причину убытков на корню.
