маленькой.
«Что такое?» Он посмотрел на нее и готов был поклясться: малышка выросла за ночь на несколько сантиметров! Странно, но… «Дети быстро растут… кажется, так?» Иначе и не объяснишь, да и Джоуи предупреждал, что скоро понадобится другая одежда… Эту ночь она пережила.
— Я все сделал правильно, — сказал Флориан, гордо улыбаясь засыпающей ляльке. — Правда-правда.
А затем Флориан подумал, что еще целый месяц придется терпеть такие ночи, как прошлая, и похолодел.
Шел дождь. Низкое облако накрыло долину, превратив утренний солнечный свет в сурово-серый отблеск, будто уже наступили сумерки. Флориан включил свет в гостиной. Плита остывала, но угли все еще горели, поэтому он положил туда несколько свежих поленьев. Вскоре они затлели, и лесничий оставил вентиляционное отверстие полностью открытым, чтобы огонь хорошенько разгорелся.
Малышка спала на древнем диване, надежно окруженная подушками, как в гнезде. Флориан знал, что осталось меньше часа до очередной смены подгузника. И кормить, наверное, тоже придется.
Он взял немного вчерашнего хлеба, нарезал несколько ломтиков и намазал их малиновым вареньем. И лишь тогда понял, насколько проголодался. Чайник закипал долго. Флориан положил еще несколько поленьев, понимая, что печь чересчур разогреется, но ему было плевать.
Он сел на кресло-качалку и уставился на ребенка. До него наконец-то начало доходить, что он натворил. Повезет, если он вообще сможет позаботиться о ней. Но как скрывать ее от НПБ?!
«Это все лекарство. Наверняка наркотик. Иначе я бы никогда не согласился…»
Внезапная вспышка прорезала воздух. Флориан выглянул в окно, решив, что начинается гроза, но вспышка показалась слишком слабой, да и грома он не слышал.
— Что происходит?
Новые вспышки, прямо у него в голове за глазами. Словно испорченная икографика, только ярче. Вспышки быстро превратились в пятиконечные звезды, образующие пятиугольник.
— Чего-чего?
На каждом лучике звезды появлялись фигуры, намного более резкие и четкие, чем привычные иконки. Зеленая пирамида, медленно вращающаяся в воздухе. Распускающиеся, словно цветы из бутонов, сферы. Воронка из концентрических бледно-лиловых кругов, уходящая в бесконечность. Сфера из желтых синусоидальных волн. Радужное звездное скопление.
Код космической машины.
Флориан зачарованно улыбнулся. Затем кто-то заговорил прерывисто, дрожащими словами, которые не имели смысла, они постепенно исчезали, как сообщения коротковолнового радио во время шторма. Лесничий испуганно обернулся, но в комнате никого не было. Все происходило у него в голове и являлось частью нового кода.
Голос заговорил снова, теперь отдельные фрагменты слились в слова, произнесенные вкрадчивым голосом: «Если вы меня понимаете, то скажите вслух, да“».
— Да!
— Я базовый пакет операционной памяти для операций с макроклеточными ячейками. Сейчас я протестирую ваши нейронные функции и подстроюсь соответственно с ними. Вверху дисплея экзозрения находится иконка в виде красного ромба. Пожалуйста, найдите ее.
— Конечно, уже нашел.
— Для загрузки пакета из вашей лакуны памяти в основные ячейки вам необходимо представить, как ромб увеличивается в размере. Когда вы это сделаете, пожалуйста, поверните его по часовой стрелке на сто восемьдесят градусов. Чтобы отменить скачивание, пожалуйста, поверните его в обратную сторону. Пожалуйста, подтвердите.
— Ага. Э-э-э, хорошо.
Ему требовалась передышка. Решиться на такое было так же сложно, как и согласиться взять ребенка.
«Знания Содружества! То, о чем элитарии мечтали на протяжении многих веков».
— Я все понял.
— Пожалуйста, сделайте выбор.
Флориан сконцентрировался на ромбе и пожелал, чтобы он стал больше. Когда фигура увеличилась, он представил, как ромб быстро поворачивается по часовой стрелке.
Дальнейшие ощущения напоминали эффект от неземного лекарства, но охватывали только голову. Информация, словно серебряный свет, засияла внутри него, просвечивая серое вещество мозга, аккуратно встраиваясь в миллиарды нейронов, делая их совершеннее. Казалось, его мозг до сих пор и не жил по-настоящему и теперь, наполнившись знанием, запел.
Операционная система скачалась и установилась, Флориан получил откровение и все сразу понял. Он инстинктивно определил функции всех иконок экзозрения. Это были инструменты для форматирования зрения, слуха и ощущений. Файлы распаковывались, занимая место в лакуне памяти. Энциклопедии. Специализированные файлы. Даже развлекательные. Медицинские программы принялись мониторить его физиологию, показывая температуру тела, пульс, уровень кислорода в крови, уровень токсинов, гормоны, мышечную деятельность, нервные пути, нейронную активность.
— Ах ты ж грязный Уракус, — выдохнул он в полнейшем восхищении.
Малышка начала плакать.
— Ты серьезно? — заворчал он. — И вот именно сейчас?
Она хотела есть и изо всех сил требовала, чтобы ее покормили. Обреченно вздохнув, Флориан отложил исследование обретенного богатства на потом и вытащил очередной пузырь. «Дело дрянь, остался всего один». Пока детка заглатывала содержимое пузыря, он уселся на диван и нашел файл об обогащенном молоке. Оно напоминало обычное молоко, но с повышенным содержанием белка и витаминов, а также особых концентрированных жиров и гормонов. Флориан перешел по ссылкам в энциклопедию, но вскоре быстро потерялся в терминах, которые пока не понимал. Хотя информация и заполнила лакуны памяти, ему не хватало понимания. Космический аппарат не переслал ему образовательного пакета.
— Уракус!
Все равно что видеть, как играет оркестр, но не слышать его.
Итак, младенец Содружества нуждался в обогащенном молоке. Флориан не знал, чем малышка отличается от детей Бьенвенидо, но где-то в файлах наверняка имелось объяснение. Он решил обязательно освоить поисковую функцию — чуть позже. Флориан обратился к операционным файлам пищевых процессоров и отправил на один из них код активации. Верх отделился, малметалл начал расширяться, позволив плайпластиковой емкости набухнуть и принять форму большого конуса. Флориан радостно засмеялся и заставил цилиндр проделать то же самое еще несколько раз, прежде чем понял, что ведет себя по-ребячески.
Он помог малышке срыгнуть, одновременно просматривая файл о том, какую еду нужно класть в емкость. Растительная пища, козье молоко тоже сойдет, белки (например, остатки кроличьей похлебки), вода, варенье для сладости.
Пока малая спала — скоро все равно снова придется ее переодевать, — лесничий торопливо собрал ингредиенты и засунул их в гладкую коническую емкость. Микросеть пищевого процессора потребовала закрепить пузырь. Флориану пришлось использовать всю кипяченую воду, чтобы простерилизовать пузыри, осталось чуть-чуть, на чашку чая. Чайник снова стоял на огне. Использованные пузыри лесничий простерилизовал в большой медной кастрюле, а затем закрепил один из них внизу пищевого процессора. Затем с наслаждением начал наблюдать, как емкость медленно переварила смесь и струйка обогащенного молока наполнила пузырь.
«Я заставил его заработать!»
Вскоре снова понадобилось менять подгузник. К этому времени один пузырь заполнился, и Флориан приладил второй. Потом он вспомнил, что не покормил Тила, и позаботился о нем. Чайник, громко засвистев, разбудил ляльку. Лесничий снова укачал ее. Затем нужно было почистить емкость, выбросить непереваренную еду, подготовить процессор к очередной порции.
Наступил полдень (куда утекло утро?), а
