а затем сунул ее в рот ребенку. Раздалось удивленное бульканье, и девочка начала быстро сосать. Отсутствие плача принесло благословенное облегчение.
Мурей тем временем соскользнул в воду. Его хвосты метались с обманчивой силой, толкали их вместе с течением, лодка двигалась с такой скоростью, которой Флориану никогда не удавалось достичь.
Огни фермерского дома и фары грузовиков вскоре погасли. Пустое ночное небо и темная земля слились в одно, оставив его наедине со своими мыслями. И он впервые всерьез задумался о сложившейся ситуации, о том безумии, на которое он согласился, — спрятать ребенка Содружества в течение месяца, спрятать его от НПБ, самой безжалостной и самой эффективной силы на планете.
— Вот же дрянь, что я наделал!
Все случилось так быстро. Конечно, встреча оказалась безумно восхитительной, да и бросить вызов ублюдкам из НПБ — тоже удовольствие. А если взрыв эмоций и желание показать им фигу — просто побочные эффекты того лекарства?..
«Теперь я уже никогда не узнаю».
Малышка перестала сосать и выпустила соску из расслабленного рта, расплывшегося в довольной улыбке. Флориан с удивлением поднял сплющенный пузырь. Он был почти пуст. Не могла же кроха столько выпить? «Молоко вытекло из дырки?..»
— Что ты собираешься делать? — спросил Мурей.
Осторожно придерживая ребенка одной рукой, Флориан приложил к губам флейту и тихонько выдул ответ:
— Не уверен. Буду заботиться о ней, как и обещал машине Содружества. Не хочу, чтобы правительство добралось до нее.
— Почему?
— Думаю, она из Содружества. А людям из правительства это не понравится. Они всегда говорят, будто Содружество плохое.
— Откуда они знают?
— Они не знают. Последним человеком из Содружества был Найджел, он запустил Великий Переход, а Слваста его возненавидел. Но элитарии всегда считали, что нам нужно связаться с Содружеством, поскольку оно спасет нас. Только никто не знает, как это сделать, если честно.
— А ты что думаешь?
— Я просто хочу изменений. — Он посмотрел на малышку, лежавшую у него на руке. — И похоже, она может их для нас устроить.
* * *
Они находились на полпути к селению ватни, когда малышка проснулась и снова начала плакать, скорее даже безутешно рыдать. Рев поднялся невероятный. Флориан не сомневался: она разбудила весь округ. Даже пилоты сил воздушной обороны могли бы услышать ее рев сквозь гул самолетов, если обследовали эти места.
— Она заболела? Ты ей что-то повредил? — спросил Мурей.
— Я не знаю.
Флориан поднял ребенка, внимательно разглядывая сморщенное несчастное личико в надежде найти подсказку. «Может, она так плачет из-за странной штуки, прилипшей к ее голове?»
Он аккуратно покачал ее на коленке.
«Ну? Что не так, малышка?»
Рев продолжался. Он начал трясти ее чуть сильнее.
— Пожалуйста, ну, пожалуйста. Все в порядке. Просто… Ёпрст!
Скача у него на колене, девочка невероятно громко рыгнула. Изрыгнутое обогащенное молоко обрызгало руку лесничего. Отвратительно теплое и липкое. Пошевелить рукой, чтобы вытереть его, Флориан не мог, боясь уронить ребенка.
— А-а-а! — догадался он.
«Отрыжка. Ребенок должен срыгнуть, после того как поел», — вспомнил он.
Но малышке лучше не стало, поэтому он еще немного покачал ее на коленях. Отрыгнув еще дважды, девочка затихла. И новоиспеченный отец решил, что пора проверить подгузник…
— Ах ты ж дрянная Джу!
Флориана чуть не стошнило от вони. Разве это должно быть настолько жидким? Он заморгал и посмотрел в сторону, пытаясь глотнуть свежего воздуха.
— Друг…
— Лучше не спрашивай! Просто… домчи нас до поселка. И побыстрее, пожалуйста!
Нужно было что-то делать. Пристроив малышку на одном колене, которое отчего-то стало подозрительно мокрым, лесничий покопался в рюкзаке, добывая салфетки и чистый подгузник.
Казалось, прошла целая вечность, однако они не успели еще доплыть до маленькой пристани, а малышка уже была чистая, сухая и в новом подгузнике. Флориан даже загордился слегка, что смог с этим справиться. В следующий раз получится еще лучше.
Лодка ткнулась в причал, и Мурей вылез из воды.
— И что теперь? — спросил ватни. — Хочешь остаться здесь с нами?
— Нет. Ты и так был очень добр ко мне, мой друг. Но я здесь не останусь, не хочу подвергать вас опасности. Мое правительство не одобрит, если вы поможете мне.
— Пожалуйста, будь осторожен.
— Не беспокойся, я буду самым осторожным человеком на планете.
Флориан поднял голову и посмотрел на север. Ветер становился сильнее. Кучевые облака сгрудились у горизонта. Непогода замедлит поиски. У него есть время приготовиться и продумать, что делать дальше и куда идти. «Сперва к тете Тераннии. Она-то уж даст правильный совет».
На «Опенленде» он вернулся в избушку, не включая фар. К тому времени, когда Флориан приехал домой, он окончательно вымотался, голова раскалывалась, глаза не открывались. Ему хотелось лишь одного — заползти под одеяло и уснуть.
Малышка завозилась, когда он взял ее с пассажирского кресла. Нагнувшись над ней, Флориан снова почуял неприятный запашок…
— Опять? Я же только что менял!
Войдя в дом, он распеленал ее на кухонном столе и обнаружил полный подгузник. Флориан обтер ее, намного более умело и быстро, чем в прошлый раз.
Лялька лежала на спине, даже не сонная. Она протягивала маленькие ручки, сжимая кулачками воздух, словно искала что-то. Затем нахмурилась.
— А теперь-то тебе чего?
Она начала разевать рот, словно рыбка.
— Что? Еще молока?
Но ведь так не бывает… Когда он вытащил второй пузырь, малышка немедленно присосалась к нему. Тил свернулся клубком на своем одеяле рядом с печкой и тихо наблюдал за происходящим. Разумеется, после кормления ей понадобилось снова срыгнуть. Удалось ей это не сразу, и, как только малышка успокоилась, снова пришлось менять подгузник.
— Великая Джу!
Глаза у Флориана закрывались сами собой, он никогда раньше так не уставал. А через пару часов уже рассветет. Головная боль превратилась в жжение за глазами и дергала с каждым биением пульса.
Он положил малышку посередине кровати, боясь, что она скатится на край и упадет, для верности обложил ее подушками со всех сторон. Сон накатил мгновенно.
Но так же быстро он проснулся, когда лялька начала плакать. Снова менять подгузник!
Сон.
Рассвет и плач смешались. Головная боль милосердно оставила его, но шея болела от того, что Флориан спал без подушки. В общей сложности он даже часа не проспал.
— Все хорошо, все хорошо, — простонал он, едва не плача. Третий пузырь обогащенного молока.
«Вот же дрянь! Только два осталось. Почему она так много ест?»
Когда Флориан взял ее на руки, чтобы покормить, он заметил, как пеленка врезалась ей кожу. «Наверное, замоталась во время сна».
Он сменил подгузник. Снова запеленал ее, но пеленка стала
