– Тем не менее, – настойчиво продолжал Коропатский, – я не исключаю, что они там.
– Даже если они там, Ротор должен находиться на орбите звезды, поскольку пригодных для обитания планет там и быть не может. Если психологические неурядицы не остановили их еще по дороге, они не замедлят появиться теперь. Кто знает, может быть вокруг нашей ближайшей соседки кружит лишь мертвое поселение.
– Вот видите, значит, нужно лететь к ней, разыскать Ротор, живой или мертвый. В любом случае с Ротора можно привезти нечто такое, что заставит всех поверить, что вы побывали возле звезды, и вернулись. – Он широко улыбнулся. – Тогда даже я поверю. Вот такую я ставлю перед вами цель, ради достижения которой Земля отыщет для вас и средства, и ресурсы, я людей.
А после обеда, на котором к техническим вопросам более не обращались, Коропатский по-дружески, но как будто с легкой ехидцей опять обратился к Уэндел:
– Кстати, не забудьте, мы даем вам всего три года на эту работу. Не более.
44
– Итак, мой хитроумный замысел оказался ненужным, – не без сожаления заметил Крайл Фишер.
– Увы. Они готовы продолжать без всяких угроз с моей стороны. Только их почему-то обеспокоило – Танаяме это и в голову не приходило, – как отвести возможные обвинения в мошенничестве. По-моему, Танаяма намеревался уничтожить Ротор. И пусть потом во всю глотку орали бы: «Неправда!»
– Вряд ли. Он приказал бы экипажу доставить ему доказательства того, что Ротор погиб. Такое свидетельство убедило бы и весь мир. А каков этот новый директор?
– Полная противоположность Танаяме. Мягкий такой, предупредительный, но мне кажется, что Всемирному конгрессу будет с ним не легче, чем с Танаямой. Вот только освоится на новом месте.
– Значит, в отличие от Танаямы он собирается действовать более разумно.
– Да, но этот его намек… Я до сих пор киплю! Это же надо додуматься – сфальсифицировать результаты космического перелета. Возможно, такое могло прийти в голову потому, что земляне не ощущают пространства. Совсем. Вы слишком привыкли к своей громаде и редко ее покидаете, да и то ненадолго.
Фишер улыбнулся.
– Но я-то ее покидал. И нередко. А ты – вообще из поселения. Так что мы двое к этой планете не так уж и прикованы.
– Верно. – Уэндел искоса взглянула на него. – А мне иногда кажется: ты и вовсе забыл, что я не землянка.
– Я не забывал. Не буду же я все время твердить себе под нос: «Тесса – поселенка! Тесса – поселенка!» И тем не менее я все время помню об этом.
– Ну а еще хоть кто-нибудь помнит? – Она неопределенно помахала рукой, очертив в воздухе непонятную фигуру. – Гипер-Сити находится под немыслимым покровом секретности. А почему? Чтобы поселения не пронюхали? Ведь надо овладеть сверхсветовым полетом, прежде чем поселения займутся этой же работой. А кто здесь распоряжается? Поселенка!
– За пять лет, что ты здесь провела, тебе это первые пришло в голову?
– Нет, приходит время от времени. Понять не могу, почему они не опасаются доверять мне?
Фишер расхохотался.
– С тобой дело обстоит гораздо проще. Ты ведь ученая.
– Ну и что?
– Ученые, как наемники, не имеют прочной привязанности к какому бы то ни было обществу. Стоит поставить перед ученым интересную проблему, снабдить его всем необходимым, деньгами и оборудованием, и он даже не подумает, откуда берутся средства. Признайся – тебе дела нет ни до Земли, ни до Аделии, ни до поселений вообще – даже до человечества в целом. Ты просто хочешь создать сверхсветовой звездолет, и более тебя ничего не волнует.
– Ну знаешь ли, в этот стереотип укладывается не каждый ученый, – пылко ответила Уэндел. – Я, например.
– Тесса, не сомневаюсь, что и они все понимают, ведь ты скорее всего находишься под постоянным надзором. Наверняка кое-кто из твоих ближайших помощников следит за твоей деятельностью и доносит о ней правительству.
– Остается только надеяться, что это не ты.
– Только не говори, что ты никогда не думала, что, находясь рядом с тобой, я исполняю свои обязанности – охотника за секретами.
– Честно говоря, эта мысль время от времени приходит мне в голову.
– Понимаешь, я не гожусь для такого поручения. Во-первых, мы с тобой слишком близки, чтобы они мне доверяли. Не сомневаюсь, что за мной тоже следят и тщательно анализируют. Но пока я привязан к тебе…
– Крайл, какой ты бесчувственный! Неужели можно шутить такими вещами?
– Я не шучу, просто пытаюсь смотреть на вещи реально. Если я наскучу тебе, то выпаду из обоймы. Приунывшая Тесса будет уже не такой усердной, и тогда меня сразу уберут и на освободившееся место пристроят другого. В конце концов им нужно, чтобы ты была довольна – мои чувства им безразличны. Другой причины я не вижу. Такая вот схема – логично, правда?
Уэндел вдруг потянулась к щеке Крайла.
– Не волнуйся. Я успела слишком привыкнуть к тебе, чтобы ты мне вдруг надоел. В молодости, когда кровь была горячей, мне, конечно, приходилось бросать мужчин, но теперь…
– Неохота?
– Думай как хочешь. По-твоему, я не могу любить?
– Отчего же. Хладнокровная любовь – своего рода отдых. Но по-моему, сейчас не время говорить об этом. Давай-ка лучше побеседуем о Коропатском и его отношении к твоей работе.
– Это я уж как-нибудь переживу. Я хочу поговорить о другом. Только что я тебе сказала, что земляне не ощущают пространства.
– Да, помню.
– Вот и твой Коропатский совсем-совсем не ощущает его. Он сказал, что нам придется лететь к Звезде-Соседке на поиски Ротора. А как? Часто, обнаружив астероид, мы тут же теряем его, не успев даже вычислить орбиту. А знаешь, сколько времени нужно, чтобы найти пропажу – и это при нашей-то современной технике и приборах? Не один год. Пространство вокруг звезды огромно, а Ротор – такой маленький.
– Ты права, но астероид приходится искать среди сотни тысяч подобных ему – Ротор же должен быть единственным объектом возле Звезды-Соседки.
– Кто тебе сказал? Даже если она не обладает планетной системой в привычном смысле этого слова, крайне маловероятно, что вокруг нее не окажется каких-нибудь других объектов.
– Да, но это просто космический мусор – наподобие наших астероидов. Ну а Ротор – живое поселение, он будет испускать свет, который легко заметить.
– Если только они живы. А если нет? Тогда Ротор не отличишь от астероида, и обнаружить его будет невероятно сложно. Мы можем не справиться с этой задачей, сколько бы времени нам ни дали.
Фишер помрачнел.
Обняв его за плечи, Уэндел прижалась к нему и шепнула:
– Ну, дорогой, ты же все понимаешь. Нельзя обманывать себя.
– Я знаю, – глухо ответил Фишер. – Но они все-таки могли уцелеть. Ведь могли?
