Взяв две бутылки холодного чая, Одиссей положил в коробочку из-под "орбита", служившую уже спящему мужику кассой, мятый полтинник — украинские гривны тут, как он уже успел убедиться, считаются вполне полноценной валютой — и тут услышал за спиной до боли знакомый шум мазовского мотора. Оп-па! Оглянувшись, он увидел хвост автопоезда; на задних дверях полуприцепа сияли старательно отмытые номера (что требовали таможенники на погранпереходе, в ином случае снимая двадцать гривен или сто рублей с нерадивого водителя). Одиссей разочарованно вздохнул — фура была не та, хотя номера весьма похожи. Ладно, будем надеяться на лучшее — раз грузовики тут ездят по ночам, вполне возможно, что он встретит "свою" фуру на подъезде к Воронежу. Надо только поддать газу!
Шоссе Курск-Воронеж, на которое он выехал сразу же после экстра-раннего завтрака (или это был сверх-поздний ужин?) в это раннее время было отнюдь не пустынно; туда-сюда проносились машины, работали придорожные кафе и заправки, и уже в Вязноватовке, отъехав от перекрестка всего километров двадцать, он был схвачен за превышение скорости невесть откуда здесь взявшимся пикетом ГИБДД. Немудрено, что он превысил максимально разрешенную каким-то знаком, спрятанным в кустах, скорость в сорок километров в час — дорога шла по холмам, вверх-вниз, и искушение поддать газку было слишком велико. Отделавшись от гаишников, угрожавших ему всяческими карами, двумястами гривнами, Одиссей продолжал держать сто десять, несмотря на знаки — ему нужен был "МАЗ" с полтавскими номерами! Правда, моторчик его "жигулей" покашливал всё активнее, иногда давая сбои — но пока тянул. Хотя бы он дотянул его до Владимирской области!
Рельеф местности (по идее, долженствовавшей быть, согласно карте, ровной степью) оказался на редкость не равнинным, плюс к тому ветер дул ему прямо в лоб — посему Одиссею приходилось выжимать из изрядно уставшей машинки все соки. Дорога, увы, оказалась пересечена здоровенными оврагами с уклонами градусов в тридцать, шириной в полкилометра каждый и глубиной ну никак не меньше метров пятидесяти — и нырять в эти ущелья (и тем более — выбираться из них) его "жигулям" становилось всё труднее и труднее…
Проехав Стрелицу, он на перекрестке повернул налево — до Воронежа осталось всего-ничего; и вдруг на обочине шоссе, почти у самого моста через Дон — он увидел сиротливо стоящий МАЗ. Номера на задней двери полуприцепа безумно радовали глаз — 17 093-06 СК, те же, что были указаны в товарно-транспортной накладной.
Стоп, ребята-демократы! А вот теперь поедем медленно, аккурат так, как предписывает стоящий перед мостом знак "40". Вот ты, голубчик! Попался! Теперь мы тебя эскортируем дружно и весело до самого Коврова!
Одиссей проехал мимо стоящей машины, бросил на неё взгляд в зеркало заднего вида — и, весело насвистывая, въехал на мост; теперь где-нибудь тормознуться, сесть в засаду — и ждать, когда друг сердечный на этом МАЗе двинется в путь. Паршиво ехать в одиночку за рулём легковой машины — но за рулём грузовика одному ещё паршивей!
Тут Одиссея вдруг как молнией ударило. Водитель в кабине ОДИН! А Лёха Нечипоренко однозначно говорил, что фура из Кременчуга вышла с сопровождающим! Твою мать!
Одиссей быстро развернулся, не глядя на двойную белую полосу — и на полной скорости помчался назад. Водитель один! Чёрт возьми! Неужто те, что играют за чёрных — прорубили фишку?!
Припарковав свои "жигули" аккурат за фурой — Одиссей вышел на шоссе и, не спеша, подошёл к кабине МАЗа. Для начала хорошо бы вежливо постучать — а уж там посмотрим…
— Эй, друг, ты не с пятого автопарка?
Водитель опустил стекло на своей двери и, оценивающе глянув на Одиссея, покачал головой.
— Ни. Я с Кременчуга.
— Подкалымить хочешь?
— Ни. Я ж с грузом.
Одиссей оглядел пустынное в эту минуту шоссе — и махнул рукой водителю.
— Слазь! Есть деловой разговор на триста гривен!
Шофер, не спеша, открыл дверь, ещё раз осмотрел Одиссея — и осторожно спустился вниз, сжимая (на всякий случай) в правой руке монтировку. Одиссей про себя улыбнулся — осторожный, хохол!
— Ну, шо трэба?
— Браток, ты грузился в пятницу в Кременчуге на Ковров? Станками для фирмы "Омико-обувь"?
— А тоби шо?
— Для начала не мне, а тебе. — И с этими словами Одиссей протянул водителю бумажку в сто гривен.
Тот её осторожно взял, старательно рассмотрел, а затем, засунув деньги в карман — спросил уже чуть более дружелюбно:
— Ну, грузыв. Докумэнты у порядку, груз — на мисти. Тилько…
— Что "только"? — и Одиссей протянул собеседнику ещё одну бумажку с портретом Кобзаря.
— Ноччу, дэсь биля трох, подьихалы хлопци — на "газэли". З ими був кран. Знялы два станка — и поихалы. Той, шо зо мною йихав — сив до их у машыну и тэж подавсь. Сказали, шо цэи станки трэба дуже швыдко — бо там тые, шо е, зломалыся, и линия стоит.
— Номер "газели" запомнил? — И Одиссей приготовил третью бумажку.
Но водила отрицательно покачал головой.
— Ни. Била кабина, сыни тэнт. Його знималы, колы грузылы станки. Собака няки там намалеваны був. Чи лиса… Якэсь рыжэ.
— Во сколько это было?
Водила пожал плечами.
— Дэсь биля чотырох…
— Станки, что с твоей машины сняли — были самые большие? Выше человеческого роста?
Водила молча кивнул головой.
Вот этого он и боялся!
Одиссей молча кивнул водителю МАЗа и медленно, чуть пошатываясь, направился к своей верной "копейке".
Всё же они его обыграли!
Он сел в водительское кресло; вдруг на него разом навалилась усталость — сказалось накопленное напряжение последних суток. Резало в глазах, першило в горле, невыносимо болела спина; сейчас бы плюнуть на всё, пойти во-о-он на тот пляжик на берегу Дона — и, расстелив чехлы с заднего сиденья, лечь спать. И спать часов десять!
Только этих десяти часов у него нет.
"Газель" — не МАЗ. И по скорости хода вполне сопоставима с его "копейкой". Если МАЗ ползёт со своим грузом по этим разбитым дорогам со средней скоростью километров пятьдесят в час — то "газель" может бежать семьдесят (а если её не жалеть — а у его противников абсолютно нет причин её жалеть — то и все восемьдесят). Следовательно — у неё уже есть фора километров в двести. А самое главное — неизвестно, куда она направляется!
Одиссей уже решил было впасть в отчаянье — но, при зрелом размышлении, решил этого пока не делать. Перегрузка на "газель" двух ящиков, в одном из которых однозначно находится НЕЧТО — это импровизация. Сто процентов, что этот шаг изначально задуман не был; следовательно, груз этот, пусть и перегруженный из МАЗа в "газель", всё равно надлежит доставить куда-то примерно в район Коврова. Конечно, его противники не клинические идиоты, и везти это НЕЧТО именно туда, куда указано в путевых документах, они не станут — но, раз изначально груз планировался доставкой в город Ковров, значит, его всё равно доставят куда-нибудь рядом. Следовательно — пока он знает, КУДА направляются его противники.
